Республика воров. Скотт Линч

едва заметно шевелились, словно бы отталкивая что-то невидимое.

      В небе сверкнула молния; вспышка осветила остальных членов команды странного корабля, неподвижно стоявших на палубе в той же позе, что и женщина у штурвала. Над водами Амателя глухо зарокотал гром.

      Жан подошел к женщине.

      – Простите, что помешал, – неуверенно начал он. – Скажите, пожалуйста, а каким курсом мы идем?

      – Норд… норд-ост, – медленно, будто во сне, ответила она, не поворачивая головы. – Прямо в Картен.

      – Против ветра?!

      – У нас… свой… ветер.

      – Охренеть, – пробормотал Жан и спросил: – А куда кота можно пристроить?

      – Через люк на палубе… спуститесь в трюм.

      Жан отнес пушистого приятеля на шкафут, отыскал трюмный люк, сдвинул крышку в сторону. Узенький трап уходил на шесть или семь футов в сумрачную глубину, где пол был устлан соломой, а у переборок лежали тюфяки.

      – Не знаю, малыш, с чего я взял, что справлюсь с колдунами, которые погодой заправляют, – вздохнул Жан.

      – Мр-р-мяу, – сказал котенок.

      – Ты прав, это я от отчаяния. И по глупости. – Жан разжал пальцы, и Король спрыгнул на тюфяк. – Сиди и не высовывайся, дружок. Похоже, здесь сейчас такая херня начнется…

2

      – Прикройте дверь поплотнее, – велел Хладнокровие, когда Жан вернулся в кормовую каюту.

      – На засов?

      – Нет, чтоб ветром дождь не задувало. Погоде надлежит бушевать снаружи.

      Терпение наливала бледно-золотистую жидкость из бурдюка в глиняную чашку.

      – Во, а мне напоследок выпить дадут! – объявил Локк.

      – Это что? – подозрительно осведомился Жан.

      – Всякая всячина, в основном обезболивающая, – ответила Терпение.

      – Ваше зелье его усыпит?

      – Увы, уснуть ему не доведется… – Она поднесла чашку к губам Локка.

      Тот с трудом приподнял голову, проглотил предложенное снадобье и брезгливо помотал головой:

      – Бр-р! Фу, ну и гадость это ваше зелье! На вкус – чисто ссаки рыбника, выкачанные из его смердящего трупа через неделю после смерти.

      – Противно, зато весьма пользительно, – вздохнула Терпение. – Успокойтесь, оно быстро подействует.

      – Угу, уже подействовало, – буркнул Локк.

      Хладнокровие поставил у стола кадку с водой, снял с Локка рубаху, обнажив бледное тело, иссеченное старыми шрамами. Локк безвольно обмяк. Хладнокровие влажной тряпицей обтер Локку грудь, лицо и руки. Терпение сложила серое одеяло вдвое и прикрыла им ноги Локка.

      – А теперь – самое необходимое, – объявила она, поставив на стол инкрустированный ларец ведьмина дерева.

      По мановению ее руки ларец распахнулся – внутри оказались аккуратно уложенные наборы странных инструментов, как в сундучке лекаря.

      Терпение достала из ларца крохотный серебряный ножичек, срезала несколько влажных прядей Локковых волос и бросила их в глиняную плошку, подставленную Хладнокровием. Жан заметил, что левое запястье