Разрисую красками любовь. София Чайка

как обычно, она вынесла в сад мольберт, но сделала всего несколько мазков. Ее постоянно что-то отвлекало – жужжащие пчелы, ветер, бросавший на холст первые пожелтевшие листья, мельтешащие блики. Некоторое время она раздраженно смешивала краски, а затем все сложила и вернулась в дом. Налепила вареников и засунула в холодильник. Решила, что сварит их, когда домой вернется дедушка. Еще утром он отправился к почтовому отделению у маленького сквера, где собирались любители шахмат. Этой традиции дед не изменял уже много лет.

      Ираида Силантьевна не появлялась. Наверное, возилась с маленькими внуками, которых привозила на выходные ее дочь. Заходил Олег Ковалев. Поздоровался, обвел традиционно хмурым взглядом комнату – наверное, искал Клару, поинтересовался, не нужно ли чего, и ушел. Тогда Арина достала любимую книгу. Впервые за пять лет тишина угнетала девушку.

      Хоть бы кто-то пришел!

      Арина могла бы сама отправиться к подруге и рассказать ей о том, что вчера произошло. Точнее – не произошло. Она не сомневалась, что Клару обрадуют подобные вести. Только что-то останавливало ее. Возможно, чувство собственного достоинства? По справедливости, Кларе не на кого кивать. Именно она едва не силой заставила подругу идти на злополучную дискотеку.

      Что с того, что Арину пригласил на танец самый красивый парень в зале? То, о чем девушка старалась не думать, ей продемонстрировали весьма наглядно. Она никому не нравится, и может быть лишь поводом, чтобы скрыться от любопытных глаз. Это умозаключение не стало для нее прозрением – лишь неприятной действительностью. Арина пообещала себе, что ноги ее больше не будет на дискотеке.

      Вдруг захотелось куда-то бежать, что-то делать, лишь бы не сидеть дома. Девушка захлопнула книгу, схватила альбом и карандаш, заперла входную дверь и отправилась к реке. Остановилась на своем любимом месте, между двух разлогих ив, оставила альбом на траве, сбросила сандалии и подошла к берегу. Сквозь прозрачную воду чудесно просматривались разноцветные камешки и крохотные мальки.

      Арина подняла лицо к небу и посмотрела на вечернее солнце, развела руки в стороны и закрыла глаза. Ветер трепал ситцевую ткань цветастого сарафана, теплые волны ласкали пальцы ног, рядышком в кустах пела малиновка.

      Девушка представила себе ее рыжее брюшко и улыбнулась. Впервые за весь день Арина почувствовала умиротворение. Вдохнула поглубже и воскликнула:

      – Хорошо!

      – Надеюсь, петь не собираешься?

      Девушка вздрогнула и резко обернулась, едва устояв на ногах.

      В тени, под одной из ив, на трухлявом бревне сидел Макар. Она не видела его лица, но голос не узнать не могла.

      Вот тебе и спряталась!

      – Не собираюсь. – Но и уходить – тоже. – Это мое место.

      – Разве? Я не видел таблички.

      Ленивый, самоуверенный говорок почему-то заставлял девушку волноваться.

      – Таблички?

      – Ну да. Типа «Занято. Здесь отдыхает….» Кстати, как тебя зовут? А то мы почти встречаемся – во всяком случае, по версии местных сплетников, а я даже имени твоего не знаю.

      – Арина, –