Дай мне шанс. Дженнифер Доусон

подошла к постели и присела. Повинуясь порыву, она заблокировала номер, прежде чем позвонить на мобильник лучшей подруги. Та немедленно произнесла:

      – Алло, слушаю.

      Мадди обернула шнур вокруг пальца и прошептала:

      – Ты одна?

      – Мадди? Слава Богу, – сказала Пенелопа без малейшего беспокойства в голосе. – Ты где?

      Мадди окинула взглядом комнату; ей вдруг представилось, что из-за кружевных занавесок вот-вот выскочат ее братья.

      – У меня все в порядке. Ты одна?

      – Здесь Софи, – сообщила Пенелопа. – Уверена, что ты в порядке? Все с ума сходят от тревоги. Твоя мать бьется в истерике. Шейн лопает антацид как конфеты, а все остальные мечутся по дому, как львы по клетке.

      – Где она, где она?! – послышался в трубке голос Софи Кинкейд. – Дай мне пять секунд, чтобы все узнать!

      Грудь Мадди сдавило. Зря она позвонила.

      И тут снова заговорила Пенелопа.

      – Мы волнуемся, Мадди. Тебе нужна помощь?

      – Нет-нет, я в порядке. Можешь дать им знать?

      В ответ – молчание. И Мадди живо представила свою подругу Пенелопу, сдержанную, собранную – ни один волосок не выбился из прически. Впрочем, она всегда была такой… Даже в то время, когда они вместе ходили в детский сад. Всегда тщательно выглаженная католическая форма и черные лакированные туфли – такие блестящие, что можно было видеть в них свое отражение.

      – Ты не собираешься им позвонить?

      Вопрос подруги вывел Мадди из задумчивости.

      – Я не хочу говорить с ними. Не могу.

      – Ничего-ничего! – воскликнула Пенелопа, смягчившись. – Все в порядке, дорогая. Я позабочусь о них. Скажи, что хочешь передать.

      – Передай, что я жива и здорова. – Мадди наматывала шнур на пальцы, пока они не посинели. – И еще передай, что мне очень жаль и что я в безопасности.

      – Дай мне поговорить с ней, – попросила Софи.

      – Еще минуту, – ответила Пенелопа. – Мадди, ты действительно уверена, что все в порядке? Поверить не могу, что ты сбежала, не предупредив нас.

      – Я оставила записку, – пролепетала Маделин.

      – Что-то случилось со Стивом?

      Мадди покачала головой, хотя Пенелопа не могла ее видеть.

      – Ничего не случилось. Не знаю. Я сидела одна, чувствуя, что меня вот-вот вырвет. И вдруг поняла… Поняла, что так не должно быть. Пен, я чувствовала себя… не так, как полагается. – Голос Мадди дрогнул. Глаза наполнились слезами. – Теперь все меня ненавидят, да?

      – Как ты можешь даже думать такое?! Жаль, что я не знала, как ты несчастна.

      – Прости, Пен. – Мадди утерла слезы. – Все любят Стива. Он само совершенство.

      – Нет, мы любим тебя. Его мы терпели.

      – Но все, что он сделал для меня…

      – Тебе было пятнадцать, – перебила Пенелопа. – И давно пора забыть о покаянии. Да, он был добр и помог, но это не означает, что ты обязана выйти за него.

      – Моя мама…

      – Переживет! –