Ляля, Наташа, Тома (сборник). Ирина Муравьева

гусеницей полз трамвай за чугунной оградой. Я спала и видела сны.

      Небо было забито облаками, как ватой. Тяжелая клочковатая вата висела над сквериком, где она сидела рядом с бескровной голубоглазой старухой, одетой в траур. Быстро темнело. Она взглянула на часы. Шесть. Скоро он придет ужинать. Жизнь постукивала по накатанным рельсам. Душная вата забила небо. Она подхватила смуглую девочку, похожую на цыганку, усадила ее в коляску: «Пойдем, Анечка, скоро папа придет».

      Картофельные котлеты стыли на столе под салфеткой. Он не пришел ни в семь, ни в восемь, ни в девять. В десять ей стало страшно. Она ходила по трем большим комнатам со старой дубовой мебелью, сжав виски ладонями и прислушиваясь. У него могло быть срочное задание в той части Берлина. Но он обычно знал об этом заранее и предупреждал ее. Второе предположение было нелепым, но она остановилась именно на нем. Женщина. Да, без сомнения. Она перенесла Аню на постель. Прижалась лицом к чернокудрой головке и заснула. Под утро ее разбудил стук в дверь. Двое в штатском – один маленький, с узкоглазым морщинистым лицом, второй – высокий, жилистый, отстранив ее, молча прошли в квартиру. Она с ужасом запахнула халат.

      – Ваш муж не ночевал дома? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал первый.

      – Нет, – прошептала она. – Нет, нет…

      Они спросили, когда он приходил обычно. Она ответила. Высокий жилистый вдруг снял очки и положил их в карман. Голые, без ресниц, немигающие глаза посмотрели на спящую Аню.

      – А не заметили ли вы чего-то странного, необычного в его вчерашнем поведении?

      Ей удалось перехватить его взгляд, устремленный на ребенка. Маленький морщинистый щелкнул пальцами.

      – Мы вас не торопим. Вспоминайте, вспоминайте…

      – Что с ним? – выдохнула она. – Где он?

      – Вот этого мы пока не знаем. Должен был отчитаться вчера об исполнении важного задания. И не явился. Исчез. Похоже, что без следов. Вот как. Искали и днем, и ночью. Нету муженька вашего. – И он вдруг фамильярно подмигнул ей.

      – У нас тут свои подозрения возникли, – вновь заговорил жилистый, протирая очки. – И потому вы нам сейчас ответите на кое-какие вопросы…

      Вопросы показались ей странными. Не изучал ли он вечерами какой-нибудь иностранный язык? Нет, не английский. Какой-нибудь восточный? Индонезийский, например? Японский? Не совершал ли длительных загородных прогулок? Насколько сильно был привязан к семье? Наконец она не выдержала:

      – Да где же он? Что с ним?

      Маленький успокоительно похлопал ее по руке:

      – Есть предположение, что муженек ваш бежал. Перемахнул. Фью-ить!

      Она вздрогнула. Все что угодно, только не это. Что будет с Аней?

      – Не забудьте, это только предположение. Не без оснований, правда. Но вдруг он к вечеру сам объявится? Или в лесу обнаружится тело неизвестного? А? Все может быть…

      Облака забили небо. Бескровная старуха с жидкими голубыми косицами равнодушно смотрела, как маленькая,