Апостол. Андрей Петров

молчала в своей грусти,

      ответив тем на мой вопрос.

      я был смущён своим распутьем —

      наивным порожденьем грёз,

      и вдруг, молчанью вопреки,

      как нежный голос шепчет «спать»,

      услышал странный я совет:

      – Ты прекращай Завет читать.

      но не последовал совету

      немногословной старины.

      и ветхость книг я изучал,

      чтоб видеть суть и изнутри

      познать все тайны и законы

      церковной власти; мой удел —

      стать дланью вышнего прогресса!

      – я выбрал путь. я так хотел.

      7

      Шли годы прежней чередой,

      меняя лица, песни, флаги.

      обрёл я разума покой,

      но не нашёл покой во взгляде

      на суть природы человека,

      его пороков и страстей,

      любовных тайн во власти рока

      и страха смерти; всё сильней

      хотел я править не народом,

      не загнивающей страной,

      а чистым полем без намёка

      на быт и суету плебеев —

      хотел я власти над душой.

      и я отрёкся от соблазнов.

      мирскую я презрел тщету.

      в посту и строгом воздержании

      гордыню пестовал свою.

      взирал на мир греха и тьмы

      с высот провидцев и пророков.

      в неравном с разумом бою

      я в сердце породил жестокость:

      в душе своей судил других

      за недостаток дел благих,

      судил воров, судил детей,

      распутных вдов и матерей,

      обжор и пьяниц, лень и праздность,

      простых, безхитростных людей;

      тем желчь в себе я собирал,

      и под покровом правдолюбца

      я стал безропотным рабом

      честолюбивого безумства.

      поборник правды и законов

      стал выше храмов и толпы.

      своей гордынею ведомый,

      я власти захотел, увы.

      я падал долго; в своей лжи

      себе не смел я признаваться,

      писал объёмные талмуды,

      учил других, как надо жить,

      в свою безгрешность свято верил,

      жил праведно, не лицемерил,

      и вот, однажды, за труды —

      попал в объятья Сатаны.

      8

      Стрела Амура, плоть вспоров,

      мне сердце разорвала в клочья,

      а с ним покой моих годов,

      пронзила разум, слепит очи,

      и я на всё теперь готов.

      немая страсть мне гложет душу;

      в изнеможении скорблю

      по тишине вчерашних мыслей,

      как древний фараон иссушен

      и в адском пламени горю.

      что делать с этим? – я не знаю.

      шальные мысли шепчут мне:

      возьми её или убей!

      и, вопреки любовной неге,

      топлю я страсть свою в вине

      и забытьи восточной лени —

      кальянном дыме при луне.

      9

      Но всё имеет свой черёд.

      и кровь кипящею пучиной

      затмила разума слова,

      толкает в согбенную спину,

      зовёт вперёд, к лихим свершениям,

      не