К вопросу о циклотации. Аркадий и Борис Стругацкие

бья. Я не очень удивился, то есть не удивился его появлению. К нам иногда заходили гости: чабаны, молчаливые деликатные люди; туристы, изможденные, как солдаты на походе; местное начальство, верхами, на громадных лошадях. Но таких посетителей я еще никогда здесь не видел. Он явно не был ни балкарцем, ни кабардинцем, ни карачаевцем, внешность у него была чисто русская, более того, сугубо городская: бледные щеки, модная прическа, хорошо вымытые руки. И одет он был странно – в отличный современный костюм и остроносые туфли. Это в ста километрах от ближайшего города, в мокрых горах, где дороги грязны и разбиты. Он не поздоровался. Он просто спросил:

      – А вы что делаете?

      Было такое впечатление, будто он только что задавал этот вопрос другим людям.

      – Работаю, – ответил я немного растерянно. Я подумал, что он, может быть, приехал инспектировать нашу точку.

      – Я понимаю, что вы работаете, – сказал он. – Я хотел спросить: над чем работаете? Чем занимаетесь?

      – Над чем работаю?.. А в чем дело?

      – Я просто так… – он огляделся. – Мне интересно… Вот палатки тут у вас… А это что такое?

      – Это? Это телескоп. Называется ТЭМ-140.

      – Тэм сто сорок… – повторил он тихо.

      – Телескоп экспедиционный менисковый, – пояснил я. – Диаметр объектива – сто сорок миллиметров.

      – Миллиметров… – он поднял брови. – Объектив.

      Да кто он такой, в самом деле, подумал я. Чего ему надо? Я спросил:

      – Вы не с базы?

      – База… Нет, я не с базы… А почему он под чехлом?

      – Чтобы солнце не раскаляло. Вы не турист?

      Он замялся.

      – Пожалуй, меня можно назвать туристом. А что вы с ним делаете?

      – С кем? Ах, с телескопом?.. Ну что делают с телескопом? Мы наблюдаем.

      – Что наблюдаете?

      – Качество изображений.

      – Качество… – он опять поднял брови. – Ну и что же?

      – Слушайте… – начал я решительно и замялся. Я хотел объяснить ему, что занят и вообще не могу говорить на произвольные темы с незнакомым человеком, но мне вдруг стало неловко, было что-то детское в его вопросах, не похожее на праздное любопытство.

      Он глядел на меня испуганными круглыми глазами.

      – Присаживайтесь, – сказал я. – Хотите чаю?

      Он помотал головой.

      – Нет, я не хочу чаю. Но я сяду.

      Он поднял с земли складной стул, нерешительно повертел его в руках, раскрыл и осторожно сел. Мы помолчали.

      – Я вижу, вы не местный, – сказал я.

      – Н-нет…

      – Издалека?

      – Из центра, – сказал он.

      – Из центра? Из какого центра?

      – Из центрального, – сказал он простодушно. – Я прибыл из города.

      – Что же вы, по воздуху летели? – спросил я подозрительно.

      – Н-нет… А что?

      – Пешком? Слишком уж у вас чистые туфли.

      – Как… чистые? – Он покраснел и задвигал ногами. – Ну и что же, что чистые?

      – Ну, знаете… – сказал я и вытянул свои ноги в сапогах. Сапоги имели довольно обычный для этих мест вид. – Вот полюбуйтесь.

      – Ах, вы это имеете в виду? – сказал он, вдруг просияв. – Но у меня тоже так!

      С этого момента все и началось. Оказалось, что на нем тоже сапоги – огромные сапоги, заляпанные черной грязью. Я испытал что-то вроде удара, когда это увидел. Я подумал, что либо сплю сейчас, либо спал, когда он появился.

      – Все это не имеет значения, – сказал он успокоительно. – Я только хочу понять, что у вас к чему…

      – Как вы это сделали? – спросил я, облизывая губы.

      – Совершенно не имеет значения, – сказал он нетерпеливо. – Это лишь фокус.

      – Вы что – фокусник?

      – Да, я фокусник. Это фокус. Или, например, вот… – он вытянул ладонь, и на ней появилась монетка, затем он повернул ладонь, и монетка исчезла. – Всего лишь фокус, – повторил он.

      – Очень интересно, – проговорил я. – Всегда мечтал побеседовать с фокусником.

      Честно говоря, я уже тогда понимал, что он не фокусник, но уж так мы устроены, что стараемся все необычное немедленно втиснуть в рамки привычных представлений. Век рационализма, ничего не поделаешь…

      – А я мечтал побеседовать с ученым, – сказал он. – Ведь вы ученый?

      – Д-да… Вернее, научный сотрудник.

      – Это не одно и то же?

      – Не всегда…

      – Не всегда… Ну хорошо, пусть не всегда… А как вы стали ученым?

      – Странный вопрос… Учился, читал, работал…

      – Я неправильно спросил. Я хотел спросить – почему?

      – Что?

      – Ну чем вы занимаетесь? Кто вы?

      – Астроном.

      – Астроном… А зачем?

      – Что – зачем? Зачем я астроном?

      – Да.

      – А