Край бесконечности (сборник). Кристин Кэтрин Раш

никогда таких не видел и не желал им смерти.

      Разве смерть неизбежна?

      Падать им далеко, и они попытаются замедлить падение. Телескоп – все еще следящий за чужаками – плавно поворачивался на опоре. Рассчитать траекторию падения несложно. Другие уже рассчитывают – чтобы избежать столкновения. Бурегон…

      Бурегон подтянулся к штурманскому пульту, загрузил телеметрию с других скифов и их расчеты траектории объекта – и ввел собственный курс. Падение объекта замедлялось – но недостаточно быстро, – а он находился достаточно близко, чтобы перехватить падающего.

      Он вспомнил о Матери Могил. Вспомнил о дорогом грузе, которым надеялся заплатить за прием.

      Стиснул жабры и запустил двигатели, ринувшись наперерез чужаку.

      Помогло то, что объект снижался по широкой спирали. Можно было пропустить один круг – будут другие возможности, хотя и не слишком много. Хорошо, что чужаку далеко падать. Всего-то и надо: зайти снизу и спереди, а компьютер, телескоп и пушка доделают остальное.

      Вот оно! Он не додумал мысли – механика скифа уже приняла решение. Грохнула парусная пушка – первый парус ярким полотнищем рванулся к стратосфере. Бурегон одним глазом и манипуляторами проверил крепления ремней, понимая, впрочем, что поздно спохватился. Остальные три глаза следили за чужаком и дугой вздымающегося паруса.

      Тот достиг верхней точки – низко, гораздо ниже, чем положено. Расправился во всю огромную ширь. Он всегда был исполинским, но Бурегон чуть ли не впервые видел парус так близко.

      Он изготовился, занес один манипулятор над кнопкой сброса давления в грузовых капсулах, тянувшихся за ним длинным бьющимся хвостом. Объект падал в парус. Долгий миг Бурегон видел, как яркий парус сплетением алого и лилового вытягивался кометным хвостом, обвиваясь вокруг пойманного. Он смотрел, как удерживают добычу паутинные нити такелажа, растягивающиеся во всю длину. Рывок отбросил Бурегона на ремни крепления. Он ощутил дрожь корпуса своего скифа. Моторы вытравливали тросы, позволяя падающему объекту натянуть лини, как отпускают взявшего наживку летуна. Спираль падения превращалась в протяженную дугу маятника, и Бурегону оставалось только надеяться, что у чужаков хватит ума не сопротивляться. Такелаж с парусом натянулись, зазвенели.

      Держитесь! Матерь Могил свивает паруса из собственной паутины, из той же материи, что балдахины над ней. Нет на свете волокна крепче.

      Но тут объект миновал тропопаузу, расплескал море аммиачных облаков и пошел ниже. Скиф повело следом. Бурегон ощутил раскатившийся по корпусу тяжелый треск – отвалился понтон. Ремни больше не натягивались, тело плавало свободно – падение упразднило силу тяжести. Он с усилием опустил манипулятор. Чем глубже уведет его объект, тем горячее, плотнее – и токсичнее – станет атмосфера. А на герметичность скифа после такого удара надеяться не стоит. Он опустошил и закачал гелием первую грузовую капсулу.

      Как только она надулась, скиф снова вздрогнул. Теперь