Философские этюды. Сборник статей. Сергей Калинин

еллектуальной издательской системе Ridero

      Философско-политическое

      содержание концепции

      «Русской идеи» В. С. Соловьева

      «0, Русь! в предверии высоком

      Ты мыслью гордой занята;

      Каким ты хочешь быть Востоком:

      Востоком Ксеркса иль Христа?»

      В. С. Соловьев

      Как философ Владимир Сергеевич Соловьев является создателем оригинальной идеалистическо-религиозной философской системы, оказавшей сильное воздействие на последующее развитие религиозно-мистической философии в России и за рубежом. Владимир Соловьев один из величайших мастеров философской прозы всех времен. По силе поэтического искусства и богатству образов его можно сравнить только с Ницше. Выдающиеся русские мыслители, как, например, Лев Михайлович Лопатин и лучший знаток древней философии в России – князь Сергей Николаевич Трубецкой, называют Соловьева русским «Платоном», не ставя, разумеется, этих двух гениев на одну и ту же высоту (1, С.3).

      Личность Соловьева настолько чарующа, что, можно присоединиться к мнению, высказанному о нем «знаменитым епископом Штроссмайером в письме к кардиналу Рампола, предназначенном для папы Льва XIII: «Соловьев – это чистая, благочестивая и поистине святая душа»(1, С.5).

      К основным философско-политическим произведениям В. С. Соловьева можно отнести следующие его работы: «Духовные основы жизни», (1882—1884), часть2, гл.3; «Великий спор и христианская политика», (1883); «Значение государства»//Вестник Европы №12, 1895; «История и будущность теократии», (1885—1887); «Национальный вопрос в России», вып.1, (1883—1888); «Национальный вопрос в России», вып.2, (1888—1891); «Св. Владимир и Христианское государство», (1888); «Русская идея», (1888); «Россия и Вселенская Церковь», (1889).

      В философской концепции Соловьева христианско-теологическая проблематика не просто присутствовала, но он явно стремился подчинить ей философию, науку, этику, политику. Он является автором теории «вселенской теократии» под началом Рима и с участием самодержавной России. Проблема Востока и Запада, проблема воссоединения двух миров в христианское всечеловечество, в «Богочеловечество» – основная проблема Соловьева, всю жизнь его мучившая.

      Владимир Соловьев приобрел широкую известность в качестве критика славянофильства и победителя национализма. «Его «Национальный вопрос» читался больше других его книг и приобрел ему большую популярность»(2, С.141). В «Национальном вопросе» Соловьев – западник. А католические симпатии еще больше укрепили его западническую репутацию. И все же Соловьев – славянофил по истокам своим. От славянофилов он получил свои темы, свою веру в великую миссию России. По славянофильски поставил он в центре всего веру христианскую, религиозный мотив сделал движущим мотивом всего своего мышления. Славянофильское отрицание «отвлеченных начал» и утверждение целостной жизни духа положил Соловьев в основу своего миросозерцания и своего отношения к жизни. По исходным идеям, по темам и мотивам Соловьев принадлежит славянофильскому потоку в истории нашей мысли. В русском западничестве не было этих тем. Русский мессианизм всегда ведь является формой славянофильства, хотя бы и принимал «западническую» окраску. У Соловьева был домашний спор со славянофилами, им было что делить. На страницах аксаковской «Руси» выступил Соловьев со своим новым пониманием призвания России. Он был новым сознанием в славянофильстве, его развитием. В лице верных своих эпигонов славянофильство разлагалось и развивалось лишь в Достоевском и Соловьеве, в которых перешло все, что было в славянофильстве великого и жизненного. И все же нужно сказать, что соловьевское сознание глубоко отличается от славянофильского, что проблема Востока и Запада решается им иначе, что русский мессианизм в лице Соловьева вступил в совершенно новый фазис. Отношение к Западу и католичеству у Соловьева совершенно иное, чем у славянофилов, которые видели на Востоке, в восточном православии, в России, как обладательнице и хранительнице православия, полноту и целостность истины христианской. На Западе, в католичестве они видели лишь измену христианской истины, лишь нарушение духовной цельности, лишь рационалистическую рассеченность. Им не нужно было соединения мира восточно-православного с миром западно-католическим, так как в православии была полнота истины, а в католичестве лишь уклон от этой истины. Только на православном Востоке, в России, возможен высший тип христианской культуры, Западная культура – антихристианская, рационалистическая, и потому ложная, разлагающаяся. Нам нечему учиться у Запада. Славянофилы понимали русский мессианизм в том смысле, что лишь России предстоит великое будущее, как единственной христианской стране. Для них русский народ был избранным народом божьим и мессианизм их временами напоминает древнееврейский. Славянофильство идет на смену западным культурам, склоняющимся к упадку, дряхлеющим. Речь может идти лишь о присоединении католичества к православной церкви, возвращении заблудших в лоно церкви. На Западе нет самостоятельных начал, имеющих значение для полноты истины. Восточно-христианский