Гражина. Серия: Закованные в броню. Элена Томсетт

Эльжбета с внезапно вспыхнувшим подозрением смотрит на него, тут же как можно небрежнее сказал: – Ах да, простите, ваше величество, я не понял. Благодарю вас.

      – Он, к тому же, королевский крестник, – облегченно улыбаясь, сказала королева.

      Когда он подвел пани Грановскую к королю, и супруги прилюдно расцеловались, Острожский быстро огляделся по сторонам, стараясь найти глазами Эвелину. В груди его кипела ярость. Рождение второго сына! Никто даже словом не обмолвился ему об этом! Обнаружив, наконец, Эвелину в обществе пана Завиши Чарного и пана Повалы из Тачева и их жен, он приблизился к ним, некоторое время вежливо поддерживал разговор, а затем, извинившись, отвел Эвелину в сторону.

      – Что случилось, Луи? – Эвелина обеспокоенно смотрела на него. – На вас лица нет. Вы устали с дороги? Ягайло сказал мне, что вы отправились на этот прием прямо после того, как провели в седле несколько недель, добираясь из Вильны в Краков.

      – Это проявление заботы, моя дорогая? – спросил Острожский. – Немного запоздалой, надо полагать, как и новость о том, что у вас родился второй сын?!

      Эвелина подняла голову и встретила его гневный взгляд.

      – Не понимаю, почему вы так кипятитесь, Луи, – невозмутимо произнесла она. – Это во-первых. А во-вторых, почему у меня? У нас родился второй сын. Или вы сомневаетесь в своем отцовстве?

      – Стало быть, вы считаете нормальным, что о рождении своего сына я узнаю не от вас, а от королевы? – тихим от ярости голосом спросил он.

      Взгляд Эвелины не дрогнул, когда она так же тихо, чтобы не привлекать к себе внимание окружающих, ответила ему:

      – Я не считаю это более ненормальным, чем то, что о вашем происхождении я узнаю не от вас, а от короля и великого князя!

      Острожский некоторое время недоверчиво рассматривал ее, словно пытаясь определить, что именно скрывается под ее словами, потом негромко и невесело рассмеялся.

      – Надеюсь, на этом ваша месть за всю эту историю закончится, моя дорогая жена? Или мне придется с войсками и пушками пробиваться к Вязьме, чтобы хотя бы взглянуть на моего сына?

      От него не укрылся облегченный вздох, который испустила Эвелина, на секунду расслабившись под маской своего холодного безразличия.

      – Вам не надо ехать в Вязьму, Луи, – с непонятной ему кротостью сказала она. – Даниэль здесь, со мной, в Кракове. В настоящее время, надеюсь, спит в своей колыбели в доме на Подоле. Если вы хотите увидеть его, мы можем отправиться туда немедленно.

      Острожский непроизвольно, словно защищаясь от удара, поднес руку к глазам, в который уже раз за этот примечательный вечер пораженный калейдоскопической пестротой новостей, обрушивающихся на его голову. Эвелина немного помедлила и после некоторого колебания добавила:

      – Я не знала, намерены ли вы вернуться в Литву или нет, Луи. Я не хотела, чтобы вы возвратились только для того, чтобы забрать у меня и этого сына.

      – А чего