Дело застенчивой подзащитной. Эрл Стенли Гарднер

Надин.

      Ответа не было.

      – Надин, – он повысил голос. – Надин, послушайте меня. Надин, пошевелите правой рукой.

      Никакой реакции.

      – Надин, как вас зовут?

      Девушка не шевелилась.

      Доктор Денэйр, подняв ей левое веко, заглянул в глаз. Отпустил веко и выключил магнитофон.

      – Ей надо какое-то время поспать, – сказал он. – Когда она начнет приходить в сознание, то может сообразить, что сказала нам гораздо больше, чем намеревалась. И тогда может стать раздраженной и возбужденной. Вы понимаете, мисс Клифтон?

      Сестра кивнула.

      – Вы помните, что по законам нашей профессиональной этики вы не должны ни при каких обстоятельствах разглашать что-нибудь из того, что вы сейчас услышали?

      Сестра посмотрела доктору прямо в глаза.

      – А вы собираетесь об этом рассказывать? – спросила она.

      – Кому? – холодно осведомился доктор.

      – Властям.

      – Нет.

      Медсестра больше ничего не сказала.

      Доктор Денэйр вытащил шнур из розетки, накрыл магнитофон крышкой и повернулся к сестре:

      – Я оставляю ее на ваше попечение, мисс Клифтон. Присмотрите, чтобы ее никто не беспокоил. Ей нужно тепло. Время от времени проверяйте ее пульс. Я оставляю вам подробные инструкции на случай каких-либо осложнений.

      Сестра кивнула.

      – Я ухожу на час-полтора, а потом вернусь, – продолжал доктор. – Не думаю, что она придет в сознание раньше, чем через несколько часов. Но если все же она очнется до моего возвращения и захочет поговорить, не обсуждайте с ней ничего. Просто велите ей спать. Помните, что вы исполняете свои профессиональные обязанности в качестве медсестры и не должны никому говорить о том, что здесь случилось.

      Сестра стояла, глядя в пол, доктор в упор смотрел на нее. Помолчав, она неохотно подняла глаза и глухо сказала:

      – Хорошо, я поняла, доктор.

      Доктор Денэйр вышел из комнаты, в которой не было ничего от стерильной белизны остальных помещений госпиталя. Сделано это было специально, чтобы не вызывать у пациента неприятных и тревожных ассоциаций. Освещение в комнате регулировалось, ее можно было залить сверкающими огнями, но сейчас свет был мягкий и непрямой. Температура воздуха в помещении тщательно контролировалась, а стены были полностью звуконепроницаемы.

      Глава 2

      Перри Мейсон уже собирался завершить рабочий день и покинуть свою контору, когда Делла Стрит, его доверенная секретарша, сказала:

      – Шеф, в приемной доктор Логберт П. Денэйр. Ломится в нашу дверь. Я ему объяснила, что уже пять часов и…

      – Чего он хочет? – спросил Мейсон.

      – Говорит, что должен немедленно тебя увидеть. У него в руках что-то тяжелое. Похоже на магнитофон.

      – Я его приму, – решил адвокат. – Доктор Денэйр не из тех, кто станет так себя вести без веских на то оснований. Если бы дело было пустяковым, он позвонил бы. Ну а когда доктор Денэйр слишком возбужден, чтобы звонить, это означает, что дело очень важное. Попроси его зайти, Делла.

      Секретарша направилась было в приемную, но Мейсон остановил ее.

      – Давай лучше я сам его встречу. Профессиональная вежливость, сама понимаешь.

      Мейсон встал со своего вращающегося кресла,