Ключевой инстинкт. Владимир Колычев

открылась, и Лариса плывущей походкой вошла в кабинет.

      Марьяна едва глянула на нее, но Ларисе хватило и этого.

      – Чего смотришь? Думаешь, умыла меня? – зло, но с затаенной радостью спросила она.

      – Я думаю? – Марьяна оторопело вскинула брови.

      – Думаешь. Сама на мое место метишь!

      – Это ты себе там что-то надумала.

      – Никита – мой, поняла?

      – Да поняла она! – Татьяна Михайловна раздосадованно глянула на Ларису. – Работай!

      – Он меня, между прочим, в ресторан пригласил!

      – Рада за тебя.

      Марьяну оскорбил неожиданный выпад девушки, которую она считала своей подругой, поэтому ее ответ прозвучал недружелюбно.

      Лариса поняла это по-своему и спросила:

      – Завидуешь?

      Марьяна промолчала. Не завидует она, но Лариса сейчас в таком состоянии, что спорить с ней бесполезно.

      – Завидуешь!

      – Работай! – подстегнула Татьяна Михайловна.

      – Скоро вы тут все на меня работать будете, – себе под нос пробурчала Лариса.

      – Что?!

      – Ничего!

      Работа не волк, в лес не убежит, именно поэтому Никита со спокойной душой отлучился с завода. Но ненадолго. Он съездил в гостиницу, заказал там номер и обед в ресторане на час дня.

      Поэтому им с Ларисой не пришлось долго ждать. Официант подал салат из морепродуктов, солянку. Жаркое в горшочках чуть остыло, но Никиту это не расстраивало. Впереди его ждало горячее блюдо.

      – Как насчет шампанского с клубникой? – спросил он, не вынимая глаз из декольте.

      – Хочу! – Лариса игриво улыбнулась.

      – Тогда прошу в номер! – Он бросил на стол три тысячные купюры и помог Ларисе подняться.

      Они прямо из ресторана прошли в номер.

      Гостиница располагалась на шоссе, ведущем к Москве. Из окна виден был двор пятиэтажного дома.

      Шампанское стояло в ведерке со льдом, тут же на столике ждала своего часа клубника в стеклянной вазе.

      – Ух ты! – Лариса села в кресло, взяла клубничку и, выразительно глядя на Никиту, сунула ее в рот.

      – Ух я!

      – Вкусно.

      – Главное, чтобы тебе нравилось.

      – Только мне?

      – Только тебе.

      – А Марьяна тебя не волнует?

      – Меня волнуешь только ты.

      Никита взял девушку за руку, поднял ее с кресла, повернул спиной. Лариса послушно приняла позу, нарочно усиливая изгиб со спины на бедра.

      – Только ты, – прижимаясь к ней, вне себя от возбуждения пробормотал Никита и сорвал с Ларисы одежду.

      Какое-то время он затуманенно наблюдал, как играют напряженные мышцы вдоль ее позвоночника, затем рассеянно глянул в окно, лицом к которому обращена была и Лариса. Зрение у него хорошее, и он узнал женщину, которая выходила из белого кроссовера.

      Тамара была заметно напряжена и одета слишком просто, в синий брючный костюм. Волосы она заколола наверх, как будто для того, чтобы не привлекать внимания своими распущенными локонами. К подъезду женщина шла с оглядкой, боялась, что ее увидят и узнают.

      А