Звездная формула жизни. Силы земли. Ирина Эйр

вестей. Я узнала о дне его выхода на работу от главврача. При этом врачу было явно неприятно о нём говорить, и это можно понять. Какое начальство будет терпеть подобные внезапные исчезновения ключевых сотрудников. Ну, вы понимаете. К тому же три года – это огромный срок, за который профессионализм теряется без практики.

      Главврач сказал, что принял его назад лишь за былые заслуги и в надежде, что он «не балбесничал» в своём длинном отпуске, а изучал медицину.

      Кощей Бессмертный или Бармалей? А может, просто…

      Я пыталась увидеться с Артуром вечером накануне его выхода на работу, но на мои настойчивые звонки в дверь и по телефону никто не отвечал.

      Соседи его не видели. Телефона отца у меня не было. Отец два года назад всё-таки решился расстаться со своей холостяцкой жизнью и переехал к подруге. Жизнью сына он по-прежнему не интересовался.

      Конечно же, я серьёзно переволновалась и решила зайти за Артуром утром перед работой.

      Он открыл дверь с первого звонка.

      Артур рассказал, что по приезде проспал весь день и проснулся лишь полчаса назад по будильнику.

      На нём был какой-то грязный халат, лицо небрито, волосы отросли до плеч. Этот вид, признаться, меня напугал, но я ничего не сказала, решив потом поговорить, так как мы уже опаздывали. Артур ушёл в ванную.

      Я вошла в комнату, чтобы подождать, и окинула взглядом его жилище. Оттого, что в квартире никто не жил два года, кругом клубилась и летала пыль, комнатные растения давно высохли. По углам валялась одежда, которую Артур впопыхах снял с себя, когда вернулся. В общем, квартира имела самый убогий и грустный вид. Жуткая жуть!

      Сначала я подумала, что ничего страшного, ведь действительно в квартире долго никто не жил, надо лишь убраться, и всё будет хорошо. Но, услышав голос Артура из ванной (он, видимо, говорил сам с собой), я почувствовала, что что-то всё же случилось. Причём корни этого горя были явно не в пыли и не в небритости Артура, а где-то гораздо глубже. Мне стало страшно. Ну, понимаете.

      «Как среди этой тьмы и убогости не потерять осознанность и любовь к жизни? Да как тут можно вообще жить? О голубые горы! О бескрайние долины! О быстрые реки! Как же я по вам скучаю!» – так кричал Артур в ванной, а у меня почему-то при этом слёзы накатывались на глаза. Что-то ужасное было и в голосе, и в непонятных словах.

      При входе в поликлинику Артур, не обращая внимания на приветствие коллег и ни на кого не глядя, прошёл прямиком в свой кабинет. «Грешники, как бы не заразиться», – буркнул он себе под нос, отряхивая плечи, будто на них что-то налипло.

      После своего приезда Артур так делал всегда – проходил в кабинет в марлевой повязке и не открывая рта для приветствия, боясь, что туда может залететь микроб греха. В своём кабинете он первым делом полоскал рот марганцовкой, отряхивал одежду и надевал резиновые перчатки, хотя в них не было никакой необходимости.

      В первый день, только мы зашли в кабинет, в дверь постучала пациентка.

      «Ну зачем они приходят так рано! Меня