Персональный миф. Психология в действии. Вера Авалиани

матери сорок девять!

      – Дело это одно: секс, – сказал как отрезал Олег. И осёкся, увидев еле сдерживаемое возмущение на лице Ирины. Оно стало маленьким и словно готовилось взорваться. Он понял почему: ведь не было и намёка на такую возможность в её поведении. А он – для красного словца не пожалел ни её, ни отца. В самом прямом смысле.

      Он прикрыл трубку рукой:

      – Простите меня, я всё потом объясню.

      Ирина ковыряла вилкой в макаронах чернее тучи.

      – Я как раз звоню тебе, чтобы ты начал подыскивать дом где-нибудь в том же местечке. Я решил купить что-нибудь у моря. Мы завтра с Анной вылетаем к вам. Надеюсь, ты снимешь нам отель. Мы прибываем в Сочи в одиннадцать вечера.

      – Всё ещё с Анной? Идёшь на личный рекорд.

      Отец в ответ промолчал, только крякнул.

      – Сними нам номер в отели поблизости от вас. А если нет – спроси разрешение у этой своей… дамы сердца, чтобы мы эту ночь переночевали у вас, а потом уж что-то снимем.

      – Попробую помочь. Сыновний долг будет выполнен.

      Олег ткнул пальцем в телефон так, что тот чуть не съехал со стола.

      Он сел за стол и уставился в тарелку. Ирина подняла глаза и спросила:

      – Что, папаша у тебя девушку увёл?

      – Да, третью. С кем ни познакомлю – все на его голос клюют и идут к нему, как кролики к удаву.

      – Да, голос впечатляющий. Да и внешность. Громадный кот в сапогах, – прокомментировала Ирина.

      – А он что, в сапогах?

      – Нет, но кот.

      – Да уж. Байкер в чёрной куртке и техасских сапожках. Пиджаки и те носит с джинсами и кроссовками. Шейный платок и всё такое. Потуги на икну стиля.

      – Ну от таких потуг не грех и умереть, – пошутила Ирина.

      Лицо Олега оттаяло. И он рассмеялся.

      – Скажи, а ты любил эту Анну? Или отец взбесил тебя окончательно с третьей попытки?

      – Не знаю. То и другое, наверное.

      – Но ведь два года прошло, а ты всё ещё пылаешь местью.

      – Два? Да, уже два… Я кольцо купил, решил жениться на Аньке. Она такая – с характером и сиськами, – сам улыбнулся своей характеристике Олег, – а она сказала, что уже две недели, как спуталась с отцом, и за меня не может выйти, чтобы семья не стала «шведской».

      – А с матерью отец давно в разводе?

      – Пять лет. И перебрал до Аньки тьму девок. И ещё двух моих уводил на раз.

      – А мать как пережила развод?

      – Легко. Она и сама такая… Вечно молодая. Живёт со своим бухгалтером – он тоже её моложе, по-моему, лет на шестнадцать или что-то около того. С Эриком Шведом. Фамилия у него такая.

      – А ты живёшь отдельно?

      – Да, когда они развелись, мне сразу квартиру купили. Я ещё школу не окончил. Но я даже рад был, что «молекула» разорвалась на три компонента, а не на два. Всё же в том возрасте мне уже не нравилось быть между молотом и наковальней.

      Ирина встала и сунула его тарелку со спагетти болоньезе в микроволновку, подсунул под