Восход Эндимиона. Дэн Симмонс

Энея.

      – Зачем нужна кнопка, если ее нельзя трогать? – поинтересовался я, вытирая мокрое от дождя лицо.

      Энея покачала головой:

      – Не трогай ее до тех пор, пока у тебя не останется иного выхода.

      – А как я узнаю, детка, что иного выхода не осталось?

      – Узнаешь. – Она еще раз обняла меня. – Давай-ка лучше спустим лодку на воду.

      Я наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. За последние несколько лет я делал это десятки раз – провожая ее в «отлучки», встречая, просто чтобы понять, какая у нее температура, когда она болела. Но сейчас, когда я наклонился, Энея подняла голову, и я в первый раз, сам того не ожидая, поцеловал ее в губы.

      Кажется, я говорил уже, что во взгляде Энеи было куда больше силы, чем в прикосновении любого другого человека… что ее прикосновение было подобно электрическому разряду. А этот поцелуй… он был сильнее ее взгляда и прикосновения. В ту ночь, в Ганнибале, на западном берегу реки Миссисипи, на планете, которая когда-то звалась просто Земля, затерянной где-то в Малом Магеллановом Облаке, в темную дождливую ночь мне было тридцать два года, и за все тридцать два года я еще ни разу не испытал такого потрясения, каким стал этот наш первый поцелуй.

      Я отпрянул. В луче фонаря я увидел, как блестят ее темные глаза… В них светилось озорство и еще, возможно, облегчение, словно закончилось долгое ожидание, и еще что-то…

      – До свидания, Рауль! – Она приподняла корму каяка.

      Совершенно ошалевший, я толкнул лодку в темную воду и, подтянувшись на руках, нырнул в кокпит. А.Беттик расcчитал все идеально: лодка была как раз по мне, как хороший костюм. Я устроился так, чтобы при гребле не задеть, случаем, красную кнопку. Энея толкнула каяк, и он закачался на воде. Она протянула мне весло, потом – рюкзак, потом – фонарь.

      Я направил луч на разделившую нас темную воду.

      – Где портал? – Собственный голос показался мне вдруг чужим и далеким. Все мои мысли, все чувства до сих пор были заняты ее поцелуем. Мне тридцать два года. Этому ребенку едва исполнилось шестнадцать. Мой долг – охранять и защищать ее до тех пор, пока в один прекрасный день мы не вернемся на Гиперион, к старому поэту. Нет, это просто безумие.

      – Ты его непременно увидишь, – сказала Энея. – Вскоре после рассвета.

      Значит, плыть придется не один час. Настоящий театр абсурда.

      – А что я должен делать после того, как найду корабль? Где мы встречаемся?

      – На планете Тянь-Шань. Это значит «Небесные горы». Корабль должен знать, как найти ее.

      – Это в пространстве Ордена?

      – На самой границе, – ответила Энея. – Когда-то она была на Окраине Гегемонии. Орден включил Тянь-Шань в свой протекторат и обещал прислать миссионеров, но покорить планету ему пока не удалось.

      – Тянь-Шань, – повторил я. – Ладно. Как я тебя там найду? Планеты – они большие.

      Ее темные глаза блестели в свете фонарика – то ли от дождя, то ли от слез, а может, от того и другого вместе.

      – Ищи гору под названием Хэн-Шань… Священную Гору Севера. Рядом с ней – Цыань-кун-Су – Храм-Парящий-в-Воздухе. Я буду там.

      Я