Золушка. Жизнь после бала. Татьяна Герцик

у меня скорость всего сорок кило! – почему-то возмутился он.

      Но физику я помнила. Я ее на всю жизнь запомнила. Эта физика мне до сих пор снится. В кошмарных снах. Поэтому я твердо указала ему на несоответствие:

      – Неверно! Кило – это мера веса, а не скорости!

      – Ну-ну! И все же, ты вообще не пьешь?

      Но биологию я тоже знала!

      – Человек не пить не может! Он без питья сразу умрет, вот! Поэтому я пью! Не менее полутора литров в день!

      – Да? Чудненько, а я этого и не знал!

      Интересно, он так шутит или в школе не учился? Пока я просвещала его на этот счет, машина затормозила. Макс повернулся на сто восемьдесят градусов (да-да, геометрию я тоже помнила!), взял у Лизы мою сумку и велел:

      – Лиза, мне придется доставить ее домой. Закройся в машине и не выходи!

      Доставить? Меня? Я что, багаж?

      Начала, путаясь, объяснять ему разницу между одушевленными и неодушевленными предметами. Со словами:

      – Да, да, конечно, я все понял, – он извлек меня из салона и повлек к дверям. – Карта где?

      Мне почему-то представилась карта географическая, с горами, морями, океанами, материками, исчерченная вдоль и поперек тонкими линиями параллелей и меридианов.

      – Эээ… нет ее у меня с собой. А зачем тебе она? Ты хочешь вспомнить, где какая столица? Для этого атлас нужен. Политический. Дома есть.

      Он похмыкал, но серьезно пояснил:

      – Нет, мне карта допуска нужна. В твой подъезд.

      Только тогда до меня дошло. Я замедленно взяла сумочку, открыла молнию и задумчиво уставилась в ее темное нутро. Интересно, а где же карта?

      Но размышлять мне не дали. Макс протянул руку и беспардонно вытащил из бокового кармашка моей сумки проходилку. Интересно, откуда он знает о моих привычках?

      – Ты в прошлый раз ее доставала, я видел, откуда. Так что ничего криминального в моих действиях нет.

      Он провел ею по дисплею, дверь открылась.

      – Прошу! – Макс изобразил шутовской поклон и убрал карту на свое место. Но сумочки мне не отдал.

      Это было невежливо, и я принялась рассказывать ему о правилах хорошего тона. Я их знала, потому что бабушка с детских лет вбивала в мою голову эти чертовы правила.

      Макс взял меня под руку, завел в подъезд. Дверь аккуратно закрылась за нами сама. Я продолжала вещать про этикет, он немного послушал, пытаясь затащить меня по лестнице на первый этаж, потом выдал:

      – И не предполагал, что ты такая забавная, когда переберешь.

      Я не поняла.

      – Чего переберешь? Или кого переберешь? Ты это о чем?

      Макс сообразил, что для быстроты доставки доставлять меня лучше на руках. Подхватив, взбежал со мной на мой третий этаж и попытался поставить возле дверей.

      Но не тут-то было! Мне очень понравилось сидеть у него на руках. Или лежать? В принципе, это было неважно. Я обняла его за шею и нежно прошептала:

      – Ты мой герой! Как жаль, что больше я тебя никогда не увижу! – и, закинув руки ему на шею, в прощальном поцелуе прижалась к его губам.

      Он оторопел.