Степной десант. Гвардейцы стоят насмерть!. Сергей Нуртазин

к мамке, может, вернешься, а Степан Бражников, Василий Передерин и многие другие уже нет.

      Более минуты в палате висела гнетущая тишина. Ее нарушил Селиванов:

      – Так что радуйся жизни, Гриша, здесь как на курорте.

      Скрип двери прервал его речь. Все повернули головы. В палату, подобная солнечному лучу, вошла девушка-санитарка в белом халате и косынке, с ведерком и шваброй в руках. Селиванов хотел продолжить говорить, но осекся, признав в санитарке Машу. Впечатления от изнурительных боев на время отодвинули мысли и воспоминания о девушке, но теперь Селиванов и Вострецов жадно впились в нее глазами.

      – Королевна, – с восхищением вполголоса произнес Селиванов.

      Маша поздоровалась и начала мыть пол. Работала она сноровисто и скоро очутилась у коек Селиванова и Вострецова, которые стояли рядом. Селиванов приподнялся на локте, артистично пригладил темно-русые волосы:

      – Здравствуйте, Маша!

      Девушка удивленно вскинула брови:

      – Откуда вы меня знаете? Я только вчера устроилась в госпиталь.

      – У меня особый дар. Я даже знаю дом, в котором вы живете.

      – Мы встречались с вами раньше?

      – Да. Неделю назад мы прошли строем мимо вашего дома, и я попросил вас подарить мне свою улыбку. Помните? Мы еще тогда пели: «Смелого пуля боится. Смелого штык не берет».

      Маша на миг нахмурила брови, перевела взгляд на Вострецова, а затем радостно сказала:

      – Вспомнила. И товарища вашего вспомнила. У него глаза добрые. Только почему-то он молчит. У него контузия?

      – Нет, он просто опешил от вашей красоты. Впрочем, как и я.

      – По вам не скажешь.

      Селиванов кивнул на Гришку:

      – А по нему?

      Вострецов покраснел. Маша вдруг смутилась, вновь принялась за работу. Когда она закончила уборку и направилась к двери, Селиванов бросил ей вслед:

      – Машенька, пожалуйста, навещайте нас почаще и дарите свою улыбку, чтобы мы поскорее поправились!

      Маша обернулась, взгляд выразительных темно-серых глаз остановился на Вострецове:

      – Хорошо, я постараюсь.

      Когда за девушкой закрылась дверь, Селиванов посмотрел на Вострецова, произнес:

      – Думается мне, что моя стрела любви пролетела мимо сердца королевы, а вот твоя угодила прямо в цель.

      Вострецов смущенно отвернул голову, Маша ему действительно нравилась, но вставать на пути старшего товарища, которого безмерно уважал, он не собирался.

      – Будет тебе.

      – А ты не красней. Уж ты мне поверь, я в девчатах разбираюсь. Видел, как она на тебя смотрела. Понравился ты ей. Так что дерзай. Уступаю.

      Селиванова поддержал усатый сосед:

      – Правильно. Я вот что скажу, ты не теряйся, парень, бери от жизни, пока дает, прозеваешь – она уйдет. Оглянуться не успеешь, как снова на фронте окажешься, а там не до любви будет.

      Селиванов почесал затылок:

      – Ты лучше вот что сделай. Я из окна видел, в соседнем дворе цветы растут. Так вот, ты ночью тайком наведался бы туда и Машеньке