Развитие объектов. Наука управления будущим. Александр Селиванов

кроме того, обычно рассматривается не сам по себе, в его конкретности, а как иллюстрация взаимодействий, используемая для изучения их структуры. Он только идеален и есть объект данного типа взаимодействия, а не объект реального мира[126];

      – в фундаментальных науках есть возможность не рассматривать всякий конкретный реальный объект, заменяя его познанием типа объекта, то есть абстрактного представителя множества объектов, сгруппированных в мысли по некоторому принципу (чаще всего по отношению к определенному типу взаимодействия). Отсюда большая продуктивность фундаментальных исследований и, как следствие, концентрация на фундаментальных исследованиях значительных интеллектуальных усилий;

      – бесконечность познания здесь обычно связывается только с потенциально бесконечным числом отношений и изменением отношений, в которые вступает объект, и их совокупности, с признанием необходимости корректировки, приземления в процессе реализации стабильных законов взаимодействия;

      – субъект развивается в процессе познания, углубляя познание.

      Исследование таких идеальных объектов во многом определило современный вид логики (и истории) познания и знания, его методологии, посредством фундаментальных наук побеждает логический рационализм, ставший традицией. Логика познания определяется главной его целью – поиском инвариантного параметра взаимодействия (масса, заряд, т. п.). Причем, в качестве примера можно взять любую другую область физики или химии, которые преимущественно обслуживает математика как формализованная логика. Очевидно, что здесь мы останавливаемся на полпути познания, не переходим к конкретным объектам и даже на уровне освоения физической реальности переход к конкретным объектам выводит за пределы этой методологии и логики фундаментальных исследований в специфическую область прикладных наук.

      В развивающемся мире:

      – объект нетождествен себе, модифицируется сам, изменяются параметры и закономерности его взаимодействий; уникальность «лестницы развития» каждого объекта усиливает его индивидуальность;

      – связь состояний и событий опосредуется процессом перехода, в котором нет жестких закономерностей, ситуация выбора не предетерминирована, что исключает возможность логической выводимости последующих состояний из предыдущих, переход моделируется не формальной логикой, но процессом творчества и переходом от одной логики к другой;

      – каждый объект работает на основе нескольких типов взаимодействия. Отсюда большая уникальность, нетождественность, нетипизируемость, любой объект фактически познается заново, исследование одной развивающейся системы – дело весьма самостоятельное по отношению к исследованию другой системы, требующее оценки применимости доступного нам (известного) опыта исследования и освоения[127];

      – ограничивается возможность продуктивного применения результатов исследований

126

Приведем пример: тела как гравитационные объекты. Все тела имеют массу. Галилей выделил f, g, относительность, Ньютон – законы взаимодействия, Эйнштейн уточнил эти законы и распространил их на тела, имеющие большие скорости, близкие к скорости света. В итоге мы умеем изучать перемещение любого тела в гравитационном поле. Но это «любое тело» рассматривается как материальная точка, которая имеет только один учитываемый параметр – массу. Этот параметр в наших условиях, при наших законах гравитации постоянен, меняется лишь с увеличением скорости. Работаем с одним параметром в тождественных условиях, с абсолютизированными идеальными сущностями (точечными массами), «очищенными от затемняющего» – формы, размера, внутреннего содержания и других параметров, в том числе параметров среды. Мы познаем законы перемещения в чистом, абстрактном виде как движение этой точечной массы в гравитационном поле, на основе законов гравитационного взаимодействия.

127

При этом, мы не покушаемся на принцип коэволюции, а, напротив, предполагаем его как необходимое условие развития каждой отдельной системы.