Проблемы западноевропейской морской торговли XIII – XV века в освещении российской медиевистики. А. А. Сокин

Во-первых, публикацией Археографической Комиссией огромного массива исторических источников, относящихся к данному периоду[34]. Во-вторых, появлением значительного количества исследований зарубежных историков, обращающихся к теме морской торговли[35]. В-третьих, опосредованное влияние оказала углубляющаяся специализация внутри отечественной исторической науки под воздействием идей позитивизма, что отразилось в специальном изучении различных исторических проблем, отдельных исторических феноменов.

      Индикатором и показательным образцом происходивших в отечественной исторической науке перемен явились исследовательские труды академика Императорской Санкт-Петербургской академии наук Максима Ковалевского (1851–1916), его коллеги по академии, а позднее профессора Оксфордского университета Павла Виноградова (1854–1925), профессора Московского университета Владимира Герье (1837–1919), профессора Московского народного университета имени А. Л. Шанявского Алексея Дживелегова (1875–1952), профессора Киевского университета Ивана Лучицкого (1845–1918) и др.[36]. Однако, лишь некоторые из них обратили внимание на специфику развития средневековой морской торговли.

      Среди всех исследователей, в первую очередь, следует выделить профессора Киевского университета Феодора Фортинского (1846–1902) с монументальным трудом «Приморские вендские города и их влияние на образование Ганзейского союза до 1370 г.» и Алексея Дживелегова с двумя монографиями, посвященными истории западноевропейской средневековой торговли и основным участникам этого процесса – городам.

      Прежде всего, хотелось бы задержать взор на общетеоретических вопросах средневековой морской торговли, которые нашли отражение в трудах упомянутых историков. Иван Лучицкий в своей монографии «Очерки по экономической истории Западной Европы», рассматривая «некоторые черты из истории экономической политики германских городов в средние века и XV и XVI вв.»[37], подробно останавливался на экономических воззрениях средневекового общества. Как считал автор, представления средневековья основывались на теолого-канонических учениях того времени и подчиняли интересы индивида интересам общества. «Отсюда, отрицание принципа наживы, капитализации, приравниваемых к греховной usura, т. е. лихве, считавшейся преступным делом, строжайше воспрещаемой и преследуемой, и провозглашение принципа, что барыш должен быть установлен и определен в таких размерах, которые не могли бы ни в каком случае быть вредными для всех, для общественной группы. Высота этого барыша, размер цены продукта… устанавливается согласно с целым экономическим учением»[38]. Важную роль в определении цены вещи играли не личность, не индивидуум, а государственная власть, город или цех, при этом они руководствовались соблюдением законных интересов, интересов общества, группы, потребителя и индивидуума. «Продавец, учит Фома Аквинат, обязан стремиться к получению такого барыша, который необходим, как средство существования и его,

34

Грамоты, касающиеся до сношений Северо-Западной России с Ригою и ганзейскими городами в XII, XIII и XIV веке. – СПб., 1857.

35

См., например, обзор западной историографии: Еманов, А. Г. Север и Юг в истории коммерции: на материалах Кафы XIII–XV вв. / А. Г. Еманов. – Тюмень, 1995. – С. 5–10.

36

Ковалевский, М. М. Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства / М. М. Ковалевский: в 3 т. – М., 1898-1903.

37

Лучицкий, И. В. Очерки по экономической истории Западной Европы. – Т. 2. – С.4.

38

Лучицкий, И. В. Очерки по экономической истории Западной Европы. – Т. 2. – С. 7.