Новый век начался с понедельника. Александр Омельянюк

также отметить февральское 45-летие Ксении, июньское 100-летие отца Платона Петра Петровича Кочета, а также августовское 25-летие единственной дочери Платона Екатерины.

      Год обещал быть насыщенным на празднества и события.

      К торжествам начали готовиться заблаговременно.

      Ещё при поздравлении родственников с наступающим Новым годом, Платон всех их пригласил на свой Юбилей.

      Под ещё не растаявшим впечатлением от очень тепло отмеченного его 50-летия, все родные с радостью откликнулись.

      Тогда Платону пришлось отмечать свой Юбилей два дня подряд, так как его хоть и относительно большая, но всё же однокомнатная квартира не позволяла разместить всех гостей одновременно.

      В первый день собрались многие родные юбиляра, а во второй – его друзья и родственники жены.

      В этот раз решили всех объединить сразу под одной крышей.

      И хотя ряды родных и друзей поредели, всё же их общее количество не позволяло использовать для этого большую однокомнатную квартиру Платона.

      Поэтому торжество решили перенести в квартиру сестёр в известную высотку на Котельнической.

      И это, с тайного намёка Ксении, предложили сами фактические хозяева квартиры Варвара и Егор.

      Но сначала предстояло отпраздновать юбилей Платона на работе.

      В среду, 15 января, виновник торжества принёс в офис заготовленные, всегда по всеобщему мнению хорошо готовящей, Ксенией салаты, добавил к ним разносолы собственного производства, докупив недостающее до, по настоящему празднично-разнообразного, застолья.

      Накрывая на стол, ставя на него всё новые и новые блюда, Платон услышал восхищённо-стеснительное от Марфы Ивановны:

      – «Ну, ты и шиканул! Куда столько? Зачем это? У них от такого количества точно одно место слипнется!».

      – «Да, нет! Не слипнется. Это только кажется, что всего много. Просто больше разнообразия, чем обычно!» – спокойно, но в то же время не без гордости, ответил Платон.

      Тут же подскочил и любопытный Иван Гаврилович.

      От неожиданно увиденного, его заранее заготовленная слегка саркастическая улыбка мгновенно слетела с, внезапно посеревшего от зависти, лица, лишив в первый момент его обладателя даже дара речи.

      – «Надька, что ль, раскошелилась?!» – не удержался он вскоре от своей ложки дёгтя, тут же выходя из помещения.

      Но в язвительном вопросе Гудина была и справедливая риторика.

      Их начальница, Надежда Сергеевна Павлова, действительно каждый раз частично субсидировала очередного именинника, дабы стол не был скуден, в связи с пока скромной зарплатой подчинённых.

      – «Наверно пошёл выяснять отношения с Надеждой? А не дала ли она мне больше денег, чем ему, на его скромный стол?!» – искренне и чуть злорадно поинтересовался Платон.

      – «А кто его знает? Чужая душа в потёмках!» – не замечая ляпа, ответила Марфа.

      Через минуту, воцарившую было паузу, прервала почти влетевшая и сгорающая от любопытства, видимо после сообщения Ивана Гавриловича, Инна Иосифовна Торопова.

      – «Платон!