Переменчивые Просторы, или Инженер и баклажаны. Андрей Шапеев

Одно из двух: либо я не умел пользоваться поисковыми системами, либо инженерных схем аквапарка там действительно не было.

      После завтрака мы с женой отправились за продуктами в супермаркет и на рынок. Как и большинство мужей, которые ходят с женами за покупками, я занял активную подчинённую позицию, то есть молча и с благоговением в глазах выполнял поручения, вроде «посмотри, сколько фасоль стоит на том стеллаже», «поищи хлеб с нормальным сроком годности», «возьми сыр, который мы смотрели, а этот – отнеси», «понюхай, свежее?» и всё в таком духе. А после обеда я пошел в библиотеку, набрал инженерной литературы по водоснабжению, водным парообразующим и разбрызгивательным установкам, сантехнике и коммуникациям, стал внимательно читать и конспектировать.

      В читальном зале кроме меня сидел еще седой, толстый, примерно моей комплекции, мужчина с усами и в футболке с надписью «Dolse&Capana», листающий большущую подвязку газет. Я вспомнил, как в студенчестве, когда часто ходил в библиотеку, поскольку интернета дома еще не было, я нередко встречал там именно таких вот мужиков со стопками газет или журналов. Тогда, кстати, как и сейчас, для меня было большой загадкой, что они, черт возьми, ищут в этих архивах. Может, одна газета набирает себе из журналистов только однотипных толстоватых и седеющих мужиков? Не уверен. Впрочем, попыток установить истину я не предпринимал. Пусть себе читают. Во всяком случае, они ведь не творят ничего плохого.

      Так я погрузился в миры вычислений и схем, и лишь только иногда в моей голове проплывало два образа: один – этот мужик с газетами, сидевший через стол от меня, а другой – тысячелистник, пробивающийся сквозь трещины в бетоне. Впрочем, они мне не очень мешали, точно радио с назойливой песней, играющее где-то на фоне всего. Набрав достаточно информации для того, чтобы завтра продуктивно поработать, я пошел домой с чувством выполненного долга и папкой подмышкой.

      Когда я шел на середине пути до дома, начался дождь, от которого я вынужденно закрывался несчастной папкой. В подъезде своего дома проверил записи. Немного подтекли, но в целом, читаемо. Сам я промок изрядно: вообще, не знаю, зачем папкой прикрывался. Наверное, как-то рефлекторно. Жена раздела меня и развесила рубашку, куртку, брюки и трусы в ванной, а меня обернула полотенцем, после чего отвела в спальню, и мы занялись любовью. Давно не было так хорошо, как в эти минуты. Мы лежали в обнимку и расслабленными взглядами скользили по потолку. Целостных мыслей в своей голове я не находил. Так, плавали только обломки, которые периодически всплывали в сознании, но надолго не задерживались и тонули. Попив чаю с печеньем, мы немного посмотрели какой-то безымянный фильм по телевизору и легли спать.

      * * *

      На следующее утро я хорошо поработал. Мерно и последовательно, после чего пошел на обед в кафе поблизости. И вот, за картофелем по-деревенски с горчичным соусом, меня настигло внезапное чувство необъяснимой тревоги, а перед глазами будто бы ожили белоснежные головы цветов