Угаснут Солнца, потухнет и Луна. Евгений Алексеевич Костюков

я увидел доверие к моей персоне, добродушие, честность, и порядочность.

      – Хорошо, мистер Адамс. Единственная просьба – ущипните меня, если это сон.

      – Поверьте, Седрик. Всё наяву. Так вы согласны?

      – Да, я согласен.

      – Вот и замечательно. Пожалуй, теперь вы господа можете проверить мистера Санчеса.

      Мы и правда уложились в двадцать оговоренных минут. Но что это были за минуты. Такого широкого спектра эмоций я не изображал, пожалуй, и за год. А тут двадцать минут. Счастье, грусть, гнев, удивление, весёлая песня, грустная песня…. Это лишь короткий список, который я должен был показать без подготовки. Что мне запомнилось более всего, так это манера выставления задачи. Не просто «покажи счастье», а «ты выиграл в лотерею». Не «покажи нам печаль», а «у тебя умерла собака». Откровенно говоря, мне понравилось. Вероятно, и даже, скорее всего, мне помогла атмосфера в зале. Чувствовалось то, что ко мне душевно расположены. Не было ни капли критических комментариев, и я был переполнен неведанной ранее верой. Именно эта вера и позволила мне показать то, о чём я даже никогда не задумывался, и не подозревал, что могу.

      – Что могу вам сказать, мистер Санчес. В данный момент всё зависит от вас. Я могу только предложить сотрудничество, не больше, не меньше. Решение остаётся за вами.

      – Сотрудничество? На каких условиях? – кроме излишней нескромности ничего лучше в голову мне не пришло.

      – Ха-ха-ха. В вас явно жива деловая жила. Мне это нравиться. Не желаете отобедать со мной, и обсудить все детали? Думается мне, что предложение вас точно заинтересует.

      От голода у меня засосало под ложечкой. Хотя скорее это был исключительно психологический фактор.

      – Отобедать, конечно, я не против. Есть одно крохотное условие – мой друг ждёт на улице. Ему тоже некуда идти. Позвольте взять его с собой?

      – Мистер Санчес, для меня будет в радость разделить поздний обед с вами, и вашим другом. Идёмте.

      Чарльз Адамс что-то прошептал коллегам, уверено встал, и направился к выходу. Мои ноги всё ещё оставались тяжёлыми, и ему пришлось аккуратно взять меня под руку, и приободрить.

      – Не волнуйтесь вы так, Седрик. Нервы, и хорошая пища, никак не сопоставимы. Поспешите за своим другом, а я вас подожду здесь. Мы выйдем через другую дверь.

      Адамс дал указание охраннику впустить меня с другом вновь, и указал на дверь, за которой будет нас ждать. Я несколько пришёл в себя, и выбежал на улицу. Оглядевшись по сторонам, я обнаружил Гастона сидящим на обочине дороги.

      – Гастон! Гастон, скорее идём.

      – Что случилось? Ты что-то натворил? Ох, остался в тебе ещё озорник из детства. Давай сюда, лучше бежать в другую сторону.

      – Нет, ты не понял. Нас там ждут. Пошли. – Я схватил Гастона за руку, и потащил в здание.

      – Куда? Кто нас ждёт? Ты что, перегрелся?

      – Потом. Всё потом. Бежим.

      Гастон перестал сопротивляться, но всё же с некоторой неохотой