Лесная нимфа. Елена Арсеньева

блещет. Но…

      – Но и на старуху бывает проруха. А какие у нашего Димы отношения с пострадавшим?

      – Плохие отношения. Хуже некуда. У того четкая уверенность: раз человек оступился – охромел на всю жизнь.

      – Ну а Дима твой мог решиться насолить этому типу?

      Наталья вспомнила затравленный взгляд юноши, его острые локти, сжатые в кулаки пальцы…

      – Не знаю. Он напуганный какой-то.

      – Понятно, с комплексами. От таких только и жди. Ну, с этим пунктом покончили? Дальше?

      – Дальше. Соучастники – младше Димы один на два, другой на три года. Причем по его рассказу получается, что они ему просто так сказали: «Пойдем ограбим квартиру» – и он пошел. Кстати, вопреки твоей отмстительной теории, не знал, в какую квартиру пойдут.

      – Он такой слабовольный, что ли?

      – Да сама не пойму, – повторила Наталья. – Разговаривали пока только один раз, а он такой, говорю тебе, замкнутый… как замок!

      – Очень оригинально, – восхитился Никита. – Браво! Сама придумала?.. Ты с его родителями-то встречалась?

      – Хотела сегодня вечером, но мать на дежурстве, она на две ставки работает, придется, видимо, прямо в больницу к ней идти. Она санитарка в областной.

      – Да? Скажи-ка мне ее имя. Катерина-то моя Долинина тоже из областной. Вот видишь, Наташка, наше сотрудничество уже началось. А теперь расскажи, как там моя подруга Лидочка в своем шестом отряде?

      Наши дни

      – Не хочется уходить…

      – Но надо.

      – Все-то ты знаешь!

      – Не все.

      – Да и ладно. Зачем тебе все? Меньше знаешь – крепче спишь.

      – Иначе говоря, во многом знании многая печаль.

      – Как красиво… Я слышал это выражение, но чаще говорят – во многом знании много печали. Совсем другое дело.

      – Да, совсем другой вкус слова.

      – Черт! Вкус слова! Ну почему только ты так говоришь?!

      – Да как – так?

      – Ну так… я даже просто от этих слов завожусь, хотя и сил больше нет, и времени.

      – Это потому, что ты – мыслящее существо. Только мыслящее существо может заводиться оттого, что женщина говорит – во многом знании многая печаль, а не – много печали. Нормальный мужик завелся бы оттого, что его рука лежит у нее на самом неприличном месте, и оно все мокрое от его… пота, скажем так.

      – Издеваешься, да? Никакой нормальный мужик не завелся бы вообще ни от чего после того, что ты с ним только что проделала. А если бы завелся, то не раньше чем через час крепкого, здорового сна. Но надо идти.

      – Твое полотенце желтое. Желтое! Ты способен отличить желтое от оранжевого?

      – А что, в прошлый раз я опять что-то от чего-то не отличил?

      – Ну да. Синее от зеленого.

      – Тебе нужно вешать в ванной полотенца контрастных цветов. Если твое – синее, то мое должно быть желтое. Если твое – оранжевое, то мое – зеленое. А так… синее-зеленое, желтое-оранжевое… очень просто перепутать. У меня вообще в глазах темно, я ничего не вижу, а ты мне тесты какие-то