Анорексия. Непоставленный диагноз. Елизавета Романова

школы в конкурсах красоты и олимпиадах по всем предметам.

      Именно поэтому Потап чаще всего сидит вполоборота: мне достается его мужественное плечо, а Карине – не менее мужественный профиль. Он молча смотрит на нее, затаив дыхание, я так же молча страдаю, из-под ресниц глядя на него.

      Нет, Потап не презирает меня, мы с ним настоящие друзья, иногда он даже провожает меня почти до самого дома, и тогда я сбиваюсь, стараясь шагать в ногу с ним, и вздрагиваю, когда он касается моего плеча или руки. И тем не менее на всех уроках и переменах Потап поворачивается к Карине. Ему даже не надо с ней разговаривать, им и так хорошо.

      И однажды я не выдержала. Наверное, не выдержала не столько я, сколько гормоны, бушевавшие во мне на тот момент. Впрочем, не важно.

      Я повторяла географию, Потап сидел рядом со мной и с нежностью смотрел на Карину.

      – Ну, чем я хуже? – закричала я и удивилась тому, как громко и грубо прозвучал мой голос.

      – Что? – не понял Потап.

      – Ты все время смотришь на нее, дышишь ей, вздыхаешь по ней! Вот же я, рядом с тобой, и ты мне нравишься!

      Странно, но я не плакала. Просто орала. Да так возмущенно, как комсомолка тридцатых годов, узнавшая, что ее товарищ тайно посещает церковь.

      – Но я… Маша, мы же с тобой друзья!

      – Друзья?! Это ты мне друг, а я тебе – нет! Я хочу быть твоей девушкой.

      – А мне нравится Карина, понятно? Она красивая, она умная, мне нравится она, не ты! И извини! Я никогда не думал, что ты влюбишься в меня.

      Потап вышел из кабинета, а я опустила голову к учебнику географии.

      Карина красивая, Карина умная…

      Карина, все это время сидевшая позади меня и ни слова не проронившая, продолжала молчать и вдруг погладила меня по спине. Я разревелась.

      – Маша, – прошептала Карина, гладя меня по спине.

      – Что?

      – Маша, прости меня!

      Этот ангел во плоти еще и извиняется? Я повернулась к Карине, кривовато улыбнулась ей, и одноклассница выбежала из кабинета.

      В тот момент я сделала для себя вывод, что в этой жизни любят только красивых. Или тех, у кого нет папы. Или… да кого угодно, только не таких, как я.

      Июнь.

      Я веду дневник. В июне я хожу на отработку в школьный сад. Отработку у нас принимает моя любимая учительница – безумно красивая Дана Васильевна. Она была нашей классной руководительницей в третьем и четвертом классах, и с тех самых пор я питаю к ней необъяснимую нежность. У Даны Васильевны чудесная женственная фигурка (а сейчас бы эту молодую женщину назвали… толстой? Пышной?) с тонкой талией, большой грудью и красивыми бедрами, густые волосы и большие зеленые глаза. И она тоже не только красивая, но еще и добрая, умная, знает кучу интересных историй и умела поставить на место мальчишек тогда, когда они меня дразнили, и я начинала с ними драться.

      Во время отработки мы с Даной Васильевной часто