Спасательные экспедиции. Книга четвёртая. Наталия Юрьевна Осядовская

за какую-то смешную цену. Как сейчас помню – полноразмерный триптих в стиле Босха. Сюжет – библейский. «Благовещение». И маленькие, сопутствующие сюжетики: детство пресвятой девы. Голубь реальный – в виде птицы, и в виде прекрасного создания – посланца небес – в хрустальной дымке. Даже предчувствие своей судьбы – и враждебная толпа, и крест. И некто, наблюдающий всё это с небес. Причём исполнено всё твёрдой рукой профессионала, то скурпулёзно прорисовывающего мельчайшие детали, то несколькими точными штрихами завершающего замысел. Фамилия художника мне ничего не сказала. Подпись так могла выглядеть, при желании, чья угодно.

      Я тут же купила триптих. И вызвала такси, чтобы доставить домой своё сокровище. Отменив встречу, остаток дня занималась картиной. Экспертиза подтвердила моё подозрение – конец 20 века. Художник такой неизвестен, но есть подражательные мотивы. И великие мастера, вдохновившие автора.

      Я кинулась в комиссионку. Получив за небольшую мзду координаты сдатчика, звоню по горячим следам. Моложавый толстячок, обладатель небольшого авторемонтного сервиса, получил эту картину в придачу к квартире, завещанной ему тёткой. «Вместе с разной старой рухлядью» – именно так выразился наследник. Были ли там другие картины – не знает.

      – Может быть, они и сейчас там, – всё, что я смогла из него выдавить.

      Едем сначала за ключом к закромам, а потом и на место. Я откровенно объяснила ему, что владею небольшой художественной галереей. И картины неизвестных художников меня интересуют тоже. В квартире всё было уже рассортировано – самая большая куча, как объяснил мне мой спутник, предназначалась на помойку. В этой куче я и нашла ещё одну картину того же автора. Она была без рамы и порвана, но это не так важно. Отдав за неё почти столько же, как за «Благовещение» я получила впридачу адрес младшей сестры усопшей, с которой у той были весьма неприязненные отношения.

      – Я уж и не знаю, из-за чего они поссорились. Я, как единственный и неповторимый племянник, навещал обеих. Причём каждая расспрашивала про сестру, но не могла сделать первый шаг. Странные вы всё-таки, женщины!

      Он любезно позвонил Анне Семёновне, и я поехала в пригород, купив торт, коробку конфет и бутылку кагора. Предупреждённая племянником старушка, встретила меня, как родную. Не знаю, сколько длилось наше чаепитие, но кроме подробной информации о непростых взаимоотношениях сестёр я получила главное – координаты места, где творил муж её недавно умершей старшей сестры.

      Утром следующего дня я поехала по тому адресу. И успела как раз вовремя – старый дом разбирали на дрова.

      Я спросила про картины у женщины, промышлявшей по части старой утвари, и она мне призналась, что они уже у неё. Мы пошли в старый сарайчик. Я даже помогла ей донести какие-то сковородки, и она почти бесплатно отдала мне завёрнутые в старую рогожу картины.

      Я даже не стала их там распаковывать! Даже не сомневалась – они!

      Да,