День под плохой звездой. Колонизация Марса II. Виолетта Викторовна Угра

допусков к бумагам.

      – Ну, та самая была слишком красива для того, чтобы он ей дал нужные разрешения с первого раза, – улыбнулся Краузе.

      – Не будем забывать о том, что по присяге он вообще не должен был подпускать к секретным документам людей, должным образом не оформленных, – заметил Вальтер Клугелёзунг.

      – Генерал торговался из-за места, где в армии он распоряжался имуществом, но самые ценные вещи, то есть данные, которые оказались у него непонятным образом, сделали его посмешищем в глазах всего мира, – с видом порядочного человека заметил фон Хайнике.

      – А гении сыска обсуждали версию, по которой он был еще хуже? То есть, могла ли эта история с любовницей и грифом секретности быть только прикрытием для его куда более серьезных грехов?

      – Если это и так, его покровитель или, наоборот, палач, сумел оставить все под покровом тайны.

      ***

      Шеф контрразведки все еще не появлялся, хотя время начала совещания подошло. Военные, собравшиеся в просторном кабинете, знали, что он имеет привычку слушать разговоры подчиненных перед работой, особенно перед тем, как речь будет идти о чем-то важном. Но каждая его проверка не имела цели найти самых нелояльных, опираясь на неосторожные высказывания. Вальтер Берггеен считал, что военные структуры сыска, особенно в разведке, не должны быть в обычной жизни похожи на шкаф или гроб в своем неумении поболтать о чем-то с той же непринужденностью, что и обычные люди с улицы. Его заботами о внешнем имидже вновь воскресли тренировки, где штрафные баллы получали те, кто не умел поддержать разговор, заполнить пуаза или выглядел слишком угрожающе. После того, как медики дали Берггеену свое заключение о том, что резкие перепады настроения особенно тяжело сказываются на здоровье, он удесятерил нагрузку на тренировках. По его мнению, офицер не должен был считать физической нагрузкой то, что было слишком тяжело для гражданских. Кроме привычки вести себя, раскрывая принадлежности к военному ведомству неумением просто поболтать, он не любил угрожающую манеру держаться на людях или в разговоре между коллегами-военными, по той же причине. При этом нельзя было сказать, что он легко прощал ошибки проявившим не достаточно жесткости уже там, где она была необходима.

      – А где сейчас лютует часть вируса «не любит»? – Краузе уже обращался к Герману Шнеешварцвальде, надеясь услышать что-нибудь в стиле сказок Шехерезады.

      – Вскрытий базы данных по больным сифилисом, СПИДом, гонореей, болезнью Баля-Тие или чего-нибудь из этого же набора не было. По крайней мере, Эр-Рияд утверждает, что серьезные атаки давно сломили бы сопротивление их больничных компьютерных систем даже в самой Мекке.

      – В любом случае будущее контрразведки за теми, кто сумеет посчитать систему, что и какая группа населения не считает своим дело или, наоборот, убеждена в том, что проблема их касается, – Тиль Карузе использовал методы слежения для своей работы по неожиданным ударам, поэтому рад был лишней возможности заявить о собственной