Евангелие от Андрея. Андрей Синельников

за собой первосвященство, но сохраняли самые дружеские отношения с язычниками. Это были люди жесткие, упорные, любящие хорошо пожить. Люди, имевшие лишь одно убеждение – уверенность в своем превосходстве, и лишь одно стремление – сохранить власть, которая им принадлежала по традиции.

      Что мог найти в этой религии посвященный в божественную Мудрость, наследник пророков? Ясновидец енгаддийский, мысленно уже жил там, где справедливость господствует над жизнью, знание руководит справедливостью, а любовь и мудрость царят над всем?

      В реальной жизни все было не так. В храмах, этом средоточии верховной науки и посвящения, господствовало лицемерие священников, проникнутых невежеством, пользовавшихся своим местом как орудием власти. В школах вместо хлеба жизни царила корыстолюбивая мораль, прикрытая формальным благочестием, то есть ханжеством. Царствующий в ореоле славы, всемогущий император в те времена представлял собою обожествление власти. Единый бог современного мира, единый возможный властелин над саддукеями и фарисеями, все равно – хотели они его, или нет.

      Иисус, принявший от пророков древности тяжелую ношу борьбы не мог называть такое царствование иначе, как царством, в котором преобладала ничтожная жизнь над духом, и которое он стремился заменить царством духа. Необходимо было бросить вызов, объявить войну сильным Мира сего. Но он был всего лишь пророк, а должен был быть Царем над царями.

      Все началось тогда на пиру у соседа Марфы и Марии. Их всех позвал тогда к себе в дом на пир Симон фарисей. Сейчас, после того как по миру полетели во все концы рассказы евангелистов, все стало запутанным и непонятным. Но на то они и евангелисты, чтобы пускать в легкий полет «Благую весть». Андрей улыбнулся и сам себя похвалил за такую удачную мысль. Действительно легкий полет Благой вести – это хорошо. Правда, сам Учитель не любил называть свое учение на греческий манер – Евангелие. Он вообще не любил употреблять этот книжный язык. Для Иисуса более близок был язык воинских дружин – арамейский. Он и притчи свои в основном рассказывал на нем, и учение свое называл благой вестью по-арамейски. На языке воинов это звучало грозно и устрашающе – Бесора. Потом фарисеи придадут этому слову что-то устрашающее и связанное с потусторонним миром. Для них все, что из нежити, все, что не от Яхве, то бесовское.

      О чем он? Ах да о Симоне фарисее. Да, тогда их позвал в гости Симон. Это было в одном из прибрежных маленьких городков. Лука так и напишет в своих рассказах. Лука всегда пишет точно, достаточно точно со слов Павла. Они эти апостолы, из числа семидесяти, из числа второго призыва Христова, вообще все делают точно…даже слишком точно. А вот Матфей и Марк вообще нагнали страху и написали, что все это было в гостях у прокаженного Симона в Вифании. С Матфеем все в порядке, он со времен своей работы мытарем всегда все делал… чуть слишком. А вот с Марком сложнее. Он, похоже, все делает в угоду Петру, как теперь любит называть себя Симон, младший брат Андрея. Надо будет поговорить с братом. Объяснить