Наследники империи. Вольф Белов

вокруг да около, – решительно произнес царь. – Окажешь мне услугу и будешь вознагражден. Щедро вознагражден.

      – Пытаешься подкупить арамейского князя? – осторожно поинтересовался Мессалий.

      – Собираюсь купить тебя с потрохами, – жестко поправил царь Орангер. – Ты ведь не воин, ты торгаш. Мне известно, как ты стал князем. Свою выгоду ты нигде не упустишь, а мое предложение более, чем выгодно. Сила сейчас не за Арамеей.

      В тусклом мерцании свечей осталось незамеченным, как при этих словах кровь прилила к лицу Мессалия. Свой княжеский титул он и в самом деле обрел не совсем обычным для арамейцев способом. Многих старых князей в свое время назначил сам Хорруг из числа лучших воинов, новые получили свой титул либо по наследству, как достойные преемники, либо были выбраны своими дружинниками, согласно древним арамейским обычаям. Занимаясь торговлей, Мессалий сколотил вполне приличное состояние, чтобы после смерти старшего брата, возглавлявшего род, щедро одарить самых влиятельных своих сородичей и добиться признания его достойным наследником.

      После недолгих размышлений Мессалий спросил:.

      – Что должен услышать мой император?

      – Что его империи ничего не угрожает. А грабежи на пограничье – это просто недоразумение, налеты разбойничьих шаек, с которыми в состоянии разобраться местные князья. Окажешь мне эту небольшую услугу, и я тебя не забуду.

      Орангер придвинулся еще ближе, едва не коснувшись крючковатым носом лица посланника и впился взглядом в его глаза:

      – Мы договорились?

      – Твое предложение и в самом деле можно счесть выгодным, – ответил князь, с трудом выдержав взгляд царя.

      Несмотря на неприятный холодок, едва не заставлявший трепетать внутренности, арамеец, как истинный торговец, не торопился дать окончательный ответ и пытался сохранять спокойствие, подобающее уверенному в себе человеку. Не будучи воином и не отличаясь особой отвагой, тем не менее, князь Мессалий не был и трусом, но сейчас в этой комнате чувствовал нечто такое, необъяснимое и непонятное, отчего в душу закрадывался страх, обвивая сердце леденящими щупальцами. Несмотря на это тревожное чувство, еще больше князь опасался продешевить, заключая соглашение с хишимерским царем. Однако времени на долгие размышления и переговоры в его распоряжении уже не оказалось.

      – Тогда скрепим сделку, – вновь подал голос старец.

      На сей раз его голос прозвучал сурово и жестко. Ладонь старца коснулась груди посланника, ребра сдавила боль, в глазах потемнело. Мессалий подался было назад, но жесткая ладонь Орангера удержала его, сильные пальцы царя сдавили шею, звенья золотой цепи князя впечатались в кожу. Едва старец отнял ладонь, Мессалий поспешно обнажил грудь, чувствуя что-то живое под тогой. На коже в области сердца темнело пятно в виде паука.

      – Что это? – прохрипел посланник, впервые потеряв самообладание.

      – Напоминание, – спокойно ответил старец. – Отступишься, и…

      Лапы паука сжались, князь вновь почувствовал боль в сердце. Он всхрипнул и покачнулся.