Наследники империи. Вольф Белов

князьях, что вывели арамейские племена из полночных лесов и привели их под знаменем Хорруга к побережью Круглого моря. Проверенные в боях товарищи крепко держатся за землю, завещанную им первым царем и императором, и ни за что не уступят никакому врагу.

      В личных покоях верховного жреца пред ним опустился на одно колено и склонил голову молодой воин в легких кожаных доспехах с бронзовыми клепками.

      – Ты ранен? – спросил Аммат, заметив, как неестественно бледен воин.

      Тот откинул полу плаща, обнажив правую руку. До самого локтя рука почернела и иссохла до костей.

      – Тебя коснулась Тень, – догадался жрец. – Я слыхал о подобном прежде, но своими глазами вижу впервые. Где ты встретился с Тенью?

      – В степи, к закату от Легарды, – ответил воин. – Мое имя Атрий, мой отец князь Литарий, правитель Хорума. Мы сопровождали плененного хишимерского жреца в Орамос.

      – Легарда лежит в стороне от пути из Хорума в Орамос, – заметил жрец.

      – Это так, – кивнул воин. – Мы свернули с пути в поисках одного человека.

      – Видимо, этот человек очень важен для тебя, – предположил Аммат.

      – Он важен для всей Арамеи. Хишимерские жрецы разыскивают этого человека, чтобы его кровь вновь открыла Тоту врата в наш мир. Хишимерцы готовятся к войне, в начале весны их армия вторгнется в Арамею.

      Аммат на мгновение задумался, затем спросил:

      – Бродяга каданг? Так он еще жив?

      – Увы.

      – Увы? – переспросил жрец. – Ты хотел убить каданга?

      – Да, чтобы его кровь никогда не пролилась на алтарь Тота. Но над степью появилась тень паука, темный вихрь разметал моих воинов и пожрал мою руку. Бродяга ушел, пленный жрец также сбежал.

      Аммат снова на некоторое время погрузился в размышления.

      – Поднимись, – приказал он воину.

      Тот встал на ноги, что далось ему с явным трудом.

      – Куда ушел бродяга?

      – Не скажу точно, кажется, на закат.

      – Ты принес мне ценные сведения. – Аммат перевел взгляд на костяную руку гонца: – Сожалею, не в моих силах излечить твою руку. Если ее не отнять, эта зараза иссушит все твое тело.

      Атрий думал недолго.

      – Как я уже сказал, грядет война. Мне понадобится моя жизнь, чтобы защищать свою землю. Меч я могу держать и левой рукой.

* * *

      Кизим натянул поводья и вскинул руку. Сопровождавшие его сыновья остановили своих гиппарионов.

      Издалека казалось, будто все пространство на границе пахотных равнин и песков, что надвигались на Хингару со стороны Наккаты, объято пожаром. Дым тысяч костров последователей Тени застилал небо, повиснув грозной тучей, видимой чуть ли не с самого ардонайского берега. Но приблизившись к стану чужаков, хингарцы не увидели ничего, кроме темного покрова тени.

      – Стой на месте, – приказал Кизим одному из старших сыновей, предугадав его намерение приблизиться к тени. – Всем стоять!

      Главу одного из самых могущественных хингарских кланов сопровождал целый отряд из восемнадцати сыновей от многочисленных жен. Горячие своенравные хингарцы без всяких