Строптивый и неукротимый. Софи Джордан

и сестры поспешили за ним, беспрестанно разговаривая.

      Он направился в Розовую комнату, догадываясь, что бабушка поселила бы ее в самое лучшее гостевое помещение.

      Мина забежала вперед, чтобы отворить дверь.

      В комнате медноволосая женщина разбирала багаж.

      – Что вы сделали с ней? – спросила она, застыв.

      Хит криво улыбнулся. «Горничная», – блеснула в его голове догадка.

      – У вашей хозяйки обморок, – пояснил он, укладывая бесчувственное тело на кровать.

      – Обморок? – пробормотала пышнотелая горничная, обводя его недоверчивым взглядом. – Она не из тех, кто падает в обморок.

      – Да уж, – проронил он, вспоминая ее вчерашние дерзкие ответы. – Подозреваю, тут виноват ее жар.

      – Жар! – всплеснула руками служанка. – О, старая драконша с меня голову снимет, если она умрет.

      – И это будет настоящей трагедией, – заметила Мина, с притворной серьезностью кивая головой.

      – Она не умрет, – прорычал Хит, раздраженный болтливостью горничной. Обернувшись, он увидел экономку, стоявшую у двери. – Миссис Кросби, пошлите, пожалуйста, кого-нибудь за доктором Мэннингом.

      – Да, милорд.

      Когда экономка ринулась из комнаты, он снова повернулся к горничной.

      – Вам можно доверить переодеть леди Порцию в ночную рубашку? – Хит указал на все еще неподвижное тело. – Ее немедленно нужно освободить от корсета.

      – Конечно, – горничная, кивнув, направилась к шкафу.

      Хит не обратил внимания на неодобрительное фырканье бабушки при упоминании корсета. Кто бы сомневался, что в такую минуту бабушка оскорбится в лучших чувствах.

      Бросив последний взгляд на лежащую на кровати девушку, Хит вышел из комнаты, чтобы горничная могла переодеть Порцию, а сам он – хоть как-то привести в порядок чехарду мыслей у себя в голове.

      Бабушка последовала за ним по пятам, явно не намеренная позволить внуку уйти так просто.

      – Как только она проснется, я хочу, чтобы ты перед ней извинился, – потребовала она.

      Хиту крайне не понравилось, что графиня столь уверенно говорит о пробуждении Порции. Люди каждый год умирают от лихорадок и малярии. Ее большие голубые глаза, ее молочная кожа, ее худоба… все это намекало на хрупкость, телесную слабость.

      В коридоре он, остановившись, повернулся, чтобы возразить бабушке:

      – Если кто-то и должен перед ней извиниться, так это вы. Это вы заставили ее тащиться через полстраны. Причем впустую. Вам известно мое решение. Я не собираюсь жениться. Никогда. Примите это.

      Прежде чем леди Мортон успела ответить, Хит развернулся и вышел. Он до того рассердился на нее, что вид бабушки в ту минуту был ему невыносим. Она годами докучала ему своим желанием женить его, в окрýге не осталось приличной девушки, которую бы она еще не пробовала подсунуть ему. Но это? Он покачал головой. На сей раз бабушка зашла слишком далеко.

      Он не станет пешкой в ее руках. Пусть даже эта девушка странным образом взволновала его, пусть она задержалась