Украина скаче. Том II. Василий Варга

Ирине ничего нет, и спешно принимался поглощать все, что было на столе. Надежда могла присесть на колени, расстегнуть брючный ремень и пощупать, что там прячется ниже. Тогда солдат бросал пищу, хватал ее, как волк ягненка и уносил в другую комнату, где слабо горел ночник над роскошной кроватью.

      Для многих бугаев это было высшим кайфом, и ценилось больше, чем тридцать тысяч долларов Коломойши за три головы с выколотыми глазами, обмотанными скотчем.

      В этот раз боец Калоша, отсидевший восемь лет за групповое изнасилование несовершеннолетней, принес Ирине три головы, а четыре и считал, что одной ночи маловато, а она, не спавшая всю предыдущую ночь, крепко заснула. В двенадцать дня у двери спальной раздался выстрел из пистолета. Оба вскочили и подняли руки вверх. В двери показался командир батальона Мельничук, он сделал еще один выстрел в потолок и сказал:

      – Что ж ты, сука, нарушаешь режим. Твои однокашники давно на задании.

      – Послушай, капитан, ты того, не очень, а то больше от меня ничего не получишь. Я счас объясню, в чем дело. Этот жлоб оказался живучим и сексуальным, всю ночь меня мусолил: сам не спал и мне не давал. Накажи его как-нибудь по-другому.

      – Пан капитан, я вчерась четыре головы доставил и потому имею право не только короткую ночь пролежать с богиней Ириной, но и больше.

      – Подойди ближе, – приказал командир. – Стань на четвереньки.

      Мельничук достал салфетку, взял нож со стола, схватил за мошонку бойца Калошу и отрезал небольшой кусок, не затрагивая яичка.

      – Боец Калоша, съешь кусок сырого мяса! Живо. Это тебе будет легким наказанием за нарушение дисциплины.

      Калоша проглотил, встал смирно, руки по швам.

      – Перевяжи ему хозяйство, – приказал капитан и повернулся к выходу. – Через десять минут жду, поедем на передовую.

      Надежда выполнила приказание командира, как медицинская сестра, быстро пожарила яичницу, дала ему порошка, Калоша выпил и даже повеселел.

      Через двадцать минут они уже были на передовой. Но Надежда уже находилась возле других солдат, она отслеживала одного двадцатилетнего парня, думая заполучить его на следующую ночь.

      Батальон оцепил воинскую часть: солдаты не хотели идти на передовую. Для этого было много причин: их не кормили уже третий день, не выдали бронежилеты, не дали дешевых сигарет, наркотиков, одеял и простыней, они спали по два на одной железной койке. Командир то выходил, то заходил, все давал объяснение и пытался выгораживать молодых бойцов. Тогда Мельничук прострелил ему обе ноги. Два головореза взяли раненого под руки и занесли в казарму.

      – То же самое будет и с вами, давайте, ребята, выходите. Будет проверка на прочность.

      Человек восемьдесят вышли с охотничьими ружьями и выстроились на плацу.

      – Слава Украине! – воскликнул командир батальона Мельничук. Солдаты молчали.

      – Слава Украине! – воскликнул во второй раз Мельничук и выстрелил в воздух. –