Парк на закате мира. Пётр Николаевич Колесников

сюда был узкий проход сквозь живую изгородь. Радиус пятачка был около двенадцати метров – не мало чтобы затеряться в столь известном месте. Тем не менее, здесь никого не было, и я, пройдя через центр, присел на противоположную от прохода скамейку.

      Я сидел и как будто ждал кого-то – такое было настроение. В этот послеполуденный знойный час здесь было прохладнее, тени от кустарника со всех сторон не давали площадке прогреться и она до вечера могла хранить ночную прохладу и дарить ее случайным посетителям.

      Тут сложно было понять какое время года сейчас царит за проходом, снаружи. На пяточке всегда была поздняя весна. Считалось, что это настраивает посетителя на оптимистический лад, позволяет быстрее выкинуть все ненужное из головы, собрать мысли для следующего шага. Здесь каждый раз проводишь в ожидании минимум минут пятнадцать, и ничего кроме как сидеть и созерцать не остается. И это успокаивает.

      Потому что то, что происходит дальше, может вывести из равновесия любого. Какие бы железные нервы не были у визитера, переход вырывает его из реальности резко и жестко – к такому не подготовишься специально.

      Итак, я здесь уже минут десять, скоро начнется. Это мой, наверное, пятнадцатый или шестнадцатый переход – сложно посчитать, хотя я не прохожу через это часто. Обычно раз в полтора – два земных года. Мне почти пятьдесят, опять же, земных лет. Я – курьер. Не ахти какое занятие для зрелого мужчины, еще если учесть что занимаюсь я этим всю жизнь.