Инкские войны. Incas. Игорь Олен

Вáрак! – вымолвил златоухий. – Ты бился смело… Но сообщаю: мы одолели страны, где всходит Солнце. Чунчу и мýсу и племена чащ рады узнать закон, жить новой жизнью. Мы возвращаемся, покорив Восток. Знай, послы его плывут с нами, чтоб лицезреть Заступника Благодетеля, Сына Солнца, пятидесяцкий!

      Тот свесил голову. Вождь с понурым лицом вздохнул. Милая Жапорé дрожала.

      – Впрочем, – вёл златоухий, – я, друг, ошибся. Ты новый сотник. Ты стал вождём. Тебе отдавать долг властью над сотней из поколения в поколение. Вождь, как ты, может стать пятисотником… Выздоравливай и начальствуй. Воины ленятся, пьют, болтают.

      И Йáкак вышел, чтоб перейти на плот флагманский. Вáрак, упав в постель, бросил:

      – Лягу я, Рока-кáнут. Много лун маюсь от лихорадки… тяжко мне.

      Вождь с понурым лицом, сев на тюк пумьих шкур, из своей серой сумки вынул шнуры: – Управишься… Сообщи мне расходы, добычу, смерти в пятидесятке, новый курака3. С дня сего будешь вести счёт в сотне как новый сотник.

      Вáрак, встав, запустил руку в ларь из прутьев вынуть горсть листьев.

      – Коки сжую и скажу тебе. А не то сил не хватит. Нам на войне дают коку. Ешь её, бьёшь предателей, чёрт не страшен… Ты отмечай, начальник: коки три меры, в пятидесятке восемь осталось воинов.

      Рока-кáнут вязал узлы на шнурах.

      – Фасоль, девять корзин… проса семь корзин… Картофель кончился… Ягод тьма в лесах, иди рви… Также здесь мы зверьё едим-ловим, покудова не учли зверьё Сыну Солнца… Ты, Рока-кáнут, счётчик, в Куско учился. Ты вот скажи мне: что мы пошли сюда?

      – Тýпак Инка Йупанки, мучаясь, что в стране Мусу-Мýсу не знают правления и порядка…

      – Знают правление и порядок! – выкрикнул сотник. – Только тут свой порядок. Эта вот дикая с её родом ели друг друга и поклонялись жабе. Мы их побили и говорим: бог – Солнце… Помню, мы воевали чиму, нам говорили: дикий народ те чиму… А у тех чиму есть города, как Куско, ходят одетые, молятся Луне-Матери, как и инки… Мне сорок лет, с семнадцати на войне. Придёшь, поле вспашешь – вновь зовут бить предателей… – Он закашлялся.

      – Думаю, – начал счётчик, – что люди алчные. Голому нужна тряпка, – он кивнул на дикарку, щупавшую мешок из шерсти. – У кого тряпка – грезит о бархате; сотник мнит в темники. А Сын Солнца, он хочет власти. Он нас послал покорять мир. Он очень жадный.

      Вáрак сев буркнул: – Ты сказал плохо про Набольшего Господина, про Сына Солнца.

      Счётчик, встав, вышел.

      Вáрак сидел, задумавшись, пока дикая вдруг не кинулась в пляску. Ноги летали, руки порхали в воздухе.

      – Буду звать Има-сýмак4… – бросил он ей рубаху. – Вот тебе, надевай… Кость дай… – дёрнул он позвонок на лианке на её шее. Дикая вскрикнула отскочив. – Не хочешь? – кашлянул Вáрак. – Ты и твои съели воина, моего земляка, хорошего… Ты взяла его кость? Как знаешь. Дух прилетит оживлять его, не найдёт кость – съест тебя.

      – Солнце ваш, кость моя бог прекрасная! – она спела.

      А Вáрак вышел из тростниковой рубки. Пили солдаты у очага за мачтой. Отмахиваясь от мух, он спрыгнул в лодку

3

Вождь, господин (кечуа).

4

Какая пригожая (кечуа).