Хроника времени Гая Мария, или Беглянка из Рима. Исторический роман. Александр Ахматов

нужно кое-кому напомнить, что я приобрел очень дорогую игрушку, не пожалел на нее больших денег. Я хочу, чтобы весь город узнал, что Минуций заплатил за девушку больше, чем претор Лукулл за своего ученого грамматика. Может быть, после этого мне смелее будут давать взаймы…

      – Ах, мой господин! Ты и так весь в долгах и…

      – Довольно, помолчи ради всех твоих черномазых богов! Лучше поразмысли, во что бы нам одеть ее, нашу куколку…

      – О чем тут думать? – проворчала старуха. – Вон твоя Никтимена оставила сколько всякого тряпья! Там есть совсем новое гальбиновое платье. Никтимена его почти не носила. Оно ей было тесновато, а Ювентина еще не успела растолстеть, как эта обжора…

      – Ну-ка, попридержи язык, – строго остановил Минуций старую няньку. – Если ты думаешь, что я навсегда порвал с Никтименой, то ошибаешься. Впредь говори о ней уважительно.

      Когда Минуций ушел, Неэра принялась за дело: достала из сундука в летней спальне господина упомянутое платье из гальбина и другие вещи, принадлежавшие раньше его любовнице.

      Все это она унесла в свою комнату, после чего позвала Ювентину.

      Ювентина, по характеру уравновешенная и сдержанная, не выказала ни удивления, ни радости, когда Неэра сообщила ей, что сегодня она должна будет сопровождать господина на Форум и – о, счастливица! – увидит настоящий бой гладиаторов. Такое зрелище было доступным лишь свободным римским гражданам, их женам и детям. Старуха с неподдельным завистливым вздохом добавила, что сама была бы непрочь хоть одним глазком посмотреть на гладиаторов.

      Опасения Неэры, что с платьем придется повозиться, оказались напрасными. Когда Ювентина предстала перед ней в чудесном нежно-зеленом гальбине260, одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, как оно хорошо сидит на ней и как ей идет.

      Неэра была чрезвычайно довольна этим обстоятельством, избавившим ее от лишних хлопот.

      – Великолепно, превосходно, – приговаривала она, со всех сторон оглядывая девушку. – Ни убавить, ни прибавить. Слов нет, как хорошо…

      В тот момент, когда Ювентина набросила поверх платья огненного цвета лацерну, дверь приоткрылась, и в комнату осторожно заглянул Пангей.

      – А, заходи, заходи, – пригласила его Неэра. – Вот, полюбуйся-ка! Не правда ли, замечательно?

      Юноша, войдя в комнату и увидев Ювентину в роскошном наряде, волшебно озарявшем ее природную красоту, словно прирос к месту от восхищения и долго молчал.

      – Божественно! – наконец, вымолвил он.

      В час после полудня из цирка вернулся Минуций.

      Он был в прекрасном настроении, так как сделал удачные ставки при забегах колесниц и выиграл тысячу сестерциев. Осмотрев Ювентину в ее новых ярких одеждах, он выразил полное удовлетворение ее видом, отметив только отсутствие у нее украшений.

      Потом он пообедал и лег спать, приказав разбудить его около крайнего часа261.

      Неэра,

260

Гальбин – ткань или платье из этой ткани желтого или бледнозеленого цвета, носившиеся женщинами или изнеженными щеголями.

261

Крайний час – так у римлян называли предвечерний час, около 4—5 часов дня (в зимнее время).