Каменная птица папороть. Любовь Николаевна Данилова

23 в потёмках-то лучше. Нашей крутоварочкой не побрезгуете? – снова, но уже испытующе спрашивал старший.

      Крутоварочкой24 брезговать не то что не приходилось, крутоварочка – это даже очень хорошо! Заваренная в кипятке с пшеничной крупой и лучком солёная «тресочка» – что может быть лучше для оголодавших путешественников с одним перекусом в середине дня, да и то всухомятку!

      – А что сами-то рыбу не ловите? Целый день на реке, – распробовав крутоварку, недоумевал Владимир Прохорович.

      – Дак не идёт рыба. Ветер-то какой дует? Хиус25. Даже комарьё попряталось, а ты, барин, про рыбу баешь. Какое тут! Вот на таки случаи у нас и подзапасено тресочки-то солёненькой.

      – Да и вы много ли наловили-то? – усмехнулся и старшой, раздавая артельщикам ломти хлеба.

      Анне же было не до разговоров и несомненно хотелось есть. Вот она и наворачивала, не отставая от мужчин и ни капли не смущаясь этим. Крутоварочка, изрядную порцию которой налили в поданную ею глубокую тарелку, убывала быстро.

      – Промялась26, видать, – посмеивались мужички, в строгой очередности запускавшие ложки в снятый с огня котелок.

      А потом вместе пили чай. К нему Анна выложила и колотый сахар, прикупленный в Тотьме, и мягкий27, и «картовны шаньги»28, и варёные яйца – то, что удалось раздобыть утром в деревне где-то около Нюксеницы. С провиантом была беда! В начале лета на севере с едой совсем не богато. Молоко и сами шильцем хлебают, яйца по голбцам29 к праздникам прихранивают. И рады бы денежке, да продать нечего.

      Вот тут, за чаем, и зашел разговор о Чёртовой реке.

      – А знаешь ли ты, девонька, – обратился к Анне старшой, видать, проникшись особенной симпатией к единственной женщине на плоту, – эту реку у нас народ Чёртовой величает. Во-о-от, и не просто так.

      То ли ночной холодок пробежал по спине, то ли первый страх прокрался на лёгких лапках, царапая коготками:

      – Почему же, дедушка?

      – Камней-то сколько по реке разбросано, видали ли?

      – И камень Лось видели!

      – Видали? Вот. Так то ведь чёрт виноват. Нёс, бают, в решете орехи, да и просыпал. Решето немаленькое было, да и орехи-то, поди, хрушкие30. Упали они в Сухону да в камни и обратились. И теперь никакого по реке для пароходов ходу – всё чего-нибудь да случается. То в одном месте на камни наскочат, то в другом. То путейские неладно вехи проставят.

      – Что у вас и за чёрт такой пахорукий31! – встрял в беседу Рафашка, младший из тотемских гребцов. Напарник глянул на него неодобрительно, но смолчал.

      – А это как? – вырвалось у Анны. Мужички замешкались, не зная, как объяснить молодой барыне. Выручил старшой, хотя тоже не без колебаний:

      – Ну, скажу так, не из того места руки у чёрта растут, и оттого неудобны

24

Крутоварка – приготовленный быстро, на скорую руку суп (здесь: из заваренной кипятком соленой трески).

25

Хиус – 1. Резкий северный или северо-восточный ветер. 2. Резкий пронзительный холодный ветер, дующий по долинам рек, когда отсутствуют ветры господствующих румбов.

26

Промяться – почувствовать голод, проголодаться, хорошо потрудившись.

27

Мягкий – домашний хлеб, выпекаемый в русской печи.

28

Шаньга – выпечное изделие из пресного теста в виде тонкой лепешки с загнутыми краями с начинкой из картофеля или крупы.

29

Голбец – 1. Деревянная отгородка у русской печи с дверью и лестницей в подвал. 2. Подполье, подвал в крестьянской избе.

30

Хрушкой – большой по размерам, величине; крупный.

31

Пахорукий – неловкий, неумелый в работе, такой, у которого всё валится из рук.