Последняя ночь колдуна. Лана Синявская

дам! – запальчиво воскликнула Глаша. – Пока не расскажет, что тут происходит, – пиццы ей не видать!

      Говоря это, Глаша обернулась к Дине, а Валя только того и дожидалась. Она ловко подцепила ломтик пиццы и сунула ее в рот, сразу откусив чуть не половину. На ее лице появилось выражение блаженства.

      – А что происходит-то? – не поняла Дина.

      Валя пожала плечами.

      – На швободную плош-шать въежжают новые айендатоы, – сообщила она с набитым ртом и для верности мотнула головой куда-то в сторону коридора.

      Глаша успела заметить, что ее подруги как-то странно переглянулись.

      – Девчонки, вы чего темните-то? Кто эти новые арендаторы? Что за тайны мадридского двора?

      Валя вздохнула и громко проглотила недожеванный кусок. Дина сосредоточенно кусала нижнюю губу.

      – Ну!

      – Вот тебе и «ну», – передразнила Валя, потом шумно выдохнула, с сожалением посмотрела на свой надкушенный трофей и отложила его в сторону.

      – Валь, скажи ты, – попросила жалобно Дина.

      – Как что, так сразу Валя, – насупилась та.

      – Это заговор, – констатировала Глафира обреченно.

      Девчонки снова переглянулись.

      – Ну вот что, – Глаша шлепнула ладонью по столу, – не хотите говорить – не надо. Я сама пойду и посмотрю!

      Она решительно поднялась с места.

      – Стой, – Динка помотала головой, – не ходи.

      Глафира остановилась и выжидающе уставилась на нее.

      – Пропал завтрак, – вздохнула Валя с сожалением.

      Через десять минут Глаша уже знала, что на давно пустующий пятачок въезжает отдел женской одежды. И не просто одежды. Это была точная копия ее собственного отдела. Те же самые фирмы и модели, те же цены.

      Но самым главным было даже не это. Человеком, скопировавшим ее собственную идею, оказалась… Муля. До этого она мирно торговала чаем, кофе. Ее прилавочек размещался как раз у входа в Глашин отдел. Девушка разом припомнила повышенный интерес Мули к тому, что и как она делает, ее бесконечные вопросы, от ответов на которые Глаша благоразумно уклонялась. Она и раньше не испытывала восторга по поводу Мулиного любопытства, но даже предположить не могла, что у той хватит наглости скопировать все в точности, да еще и разместиться в непосредственной близости от нее, Глаши.

      Замысел ее стал ясен. Глаша кропотливо прикармливала клиентов, которые в большинстве своем не видели отличия между китайско-турецким ширпотребом и качественной европейской одеждой. Там кофточка – тут кофточка, так какая разница? У китайской и цвет поядовитее, и блесточек нашито поболе.

      Глаша долго билась над тем, чтобы сломать стереотипы. Она предлагала клиенткам примерить скромные на вид трикотажные кофточки и сама до конца не понимала, в чем тут фокус. Даже самая затрапезная дамочка в этих вещах обретала черты благородства, стиль и элегантность. Цены Глафира держала умеренные, и те, кто хоть один раз купил у нее вещицу, возвращались к ней снова и снова.

      К настоящему моменту у Глаши сложился довольно большой круг постоянных покупателей, которые приводили с собой родных, друзей и сослуживцев,