Тысячный этаж. Катарина Макги

рассекая морозный тонкий воздух наверху ледника, у самого края неба.

      В этот момент раздался крик Эйвери.

      Последующие события прошли в тумане. Затянутой в перчатку рукой Леда пыталась нащупать аварийную кнопку, чтобы вызвать горный дрон, но Эйвери уже подобрали в нескольких метрах от нее. Нога подруги была вывернута как-то неестественно.

      Когда все вернулись в пентхаус отеля, Эйвери уже летела домой. С ней все будет в порядке, заверил их мистер Фуллер, ей нужно залатать колено, а потом встретиться со специалистами в Нью-Йорке. Ясно было, что это значит: после операции Эйвери отправится к Эверетту Рэдсону, чтобы с помощью микролазера удалить следы швов. Не дай бог на ее совершенном теле останется шрам.

      Тем вечером все собрались в горячем джакузи, передавая друг другу охлажденные бутылки с крем-виски и произнося тосты за здоровье Эйвери, за Анды и начавшийся снегопад. Когда снег пошел гуще, ребята заворчали и разошлись по постелям. Но Леда, которая сидела рядом с Атласом, осталась. Он тоже не двинулся с места.

      Уже не первый год Леда мечтала об Атласе: с тех самых пор, как они с Эйвери подружились. С их первой встречи в квартире Эйвери, когда он вышел к ним, распевая диснеевские песенки, а Леда покраснела от смущения. Однако она не верила, что у нее есть шанс. Атлас был на два года старше, к тому же приходился Эйвери братом. Но когда все стали выбираться из джакузи, Леда замешкалась, задаваясь вопросом: а вдруг, а может… Она явно ощутила, как под водой ее колено коснулось ноги Атласа, от чего мурашки побежали по всему левому боку.

      – Хочешь еще? – пробормотал Атлас, передавая ей бутылку.

      – Спасибо.

      Леда с трудом отвела взгляд от его ресниц, на которых, словно жидкие звезды, скапливались снежинки. Она сделала большой глоток крем-виски. Напиток был мягким, сладким, как ликер, но обжигал горло. Голова Леды пошла кругом – от горячей воды джакузи и близости Атласа. Может, из ее крови просто не выветрился адреналин, или же все дело было в радостном волнении, толкавшем на безрассудства.

      – Атлас, – тихо проговорила она.

      Он повернулся, изогнув бровь. Леда подалась вперед и поцеловала его.

      После секундного колебания Атлас ответил на поцелуй, зарываясь пальцами в ее густых кудряшках, покрытых снегом. Леда потеряла чувство времени. В какой-то момент она лишилась топа бикини, потом и трусиков – на ней не было так уж много одежды.

      – Ты уверена? – прошептал Атлас.

      Леда кивнула, ее сердце бешено забилось. Конечно, она была уверена. Как никогда раньше.

      Утром Леда помчалась на кухню с еще влажными от пара джакузи волосами. На теле, словно инк-татуировки, запечатлелись прикосновения Атласа. А вот сам он исчез.

      Атлас сел на первый самолет до Нью-Йорка. «Он хотел проведать Эйвери», – сказал его отец. Леда равнодушно кивнула, но внутри все перевернулось. Она знала истинную причину этого отъезда. Атлас избегал ее. Ну и пускай! Злость затмевала острую боль. Она покажет Атласу, что произошедшее ей безразлично.

      Но Леде