Война за океан. Николай Павлович Задорнов

принимает?» – думал ученый, слушая восторженные речи Невельского.

      А тот радовался случаю выложить все и открывал все карты в упоении своими планами.

      Долго сидели за большим столом, Невельской говорил о будущем края.

      «Да он совершенно неуравновешенный фантазер! У него, как послушаешь, все есть в этом краю обетованном. Что за бессмыслица, ненаучная и безграмотная! Откуда это золото может быть на Амуре?» – с раздражением думал Дитмар. Неприятен и смысл речей Невельского, и тон, и его радушие. Так и хочется сказать: «Ну нет, голубчик, гусь свинье не товарищ, и не думай, пожалуйста, что тебя с распростертыми объятиями вот так и примут в наш круг».

      Чем больше слушал Дитмар этого восторженного и необузданного моряка, тем больше убеждался, что он, конечно, не ученый. Уж такому, какие бы он великие открытия ни сделал, памятник в Петербурге никогда не поставят. Ни за что!

      А Невельской водил гостя по зимовью, потом возил на лодке по заливу, побывал с ним на устье речки Иски и все рассказывал, радуясь, что наконец-то догадались прислать к нему настоящего ученого, который слушает все так внимательно.

      С речки Невельской повел Дитмара пешком через лес, по косе. Он уверял, что здесь во всех речках много золота.

      «Заморыш, лысеет, губит жену-красавицу!» – думал Дитмар.

      Кое-что было очень интересно. Могло пригодиться, тут есть, конечно, простор для будущей научной деятельности, для солидной петербургской экспедиции.

      За столом Дитмар был очень любезен с Екатериной Ивановной.

      «Хорошенькая дамочка, но, верно, очень скучает с дураком мужем».

      – Вам не тоскливо? – спрашивал он Екатерину Ивановну.

      – Как тут можно тосковать, когда так много дела, – казалось, откровенно ответила Невельская. – Некогда тосковать!

      – Но здесь так однообразно.

      – Весна наступила, море зашумело, или, как мы по-здешнему называем, кошка[60] зашумела. Своя прелесть в этом есть!

      – Ну что же тут хорошего? – ласково заметил Дитмар.

      – А небо, а песок? Он так чист! И море прекрасно.

      – Ах, человек! – воскликнул Дитмар. – Куда его ни закинь, он всюду найдет себе утешение!

      Вечером Дитмар отправился на «Оливуцу». Он составил себе определенное мнение о качествах Невельского. Прежде всего он решил, что этот знаменитый Геннадий Иванович не может быть настоящим ученым. Очевидно, что у него нет никакого уважения к корифеям современной науки. Он только твердит все «я», «я», «этот край!», «великое будущее России», «выход к океану». Неважное, ох неважное впечатление. Единственное светлое пятно – хорошенькая госпожа Невельская, с маленькими пухлыми ручками, но и те в мозолях. Бедняжка, бедняжка! Конечно, море иногда красиво, но уж муженек у нее ой-ой!

      Разгрузка закончилась. «Оливуца» ушла.

      Невельской был доволен, что у него побывал Дитмар. Казалось, заинтересовался всем, что услышал и увидел. Катя избегала говорить о Дитмаре. Муж в восторге от его визита, а ей кое-что

60

Кошка – длинная песчаная или галечная коса, вытянутая параллельно берегу.