Кавказский узел. Александр Афанасьев

исламистское влияние и есть остаточное влияние коммунистического режима.

      Лайма кивнула.

      – Здесь достаточно цинизма, жестокости, мачизма, неверия, но я верю, что рано или поздно, с вашей помощью, с помощью ЕС и США, нам многое удастся здесь поменять. Здесь есть самое главное, чего нет во всей остальной России, – комьюнити. Местные комьюнити не мертвы, здесь люди держатся вместе. Не сразу, очень медленно, но нам удастся поменять многие нормы и сделать Дагестан демократической страной, возможно, это будет образец мусульманской демократизации. Русские оставили здесь не только плохое, здесь все получили образование, хоть какое-то, но образование, и здесь сильны светские начала в обществе.

      Лайма снова кивнула.

      – Аслан, ты знаком с… представителями радикального подполья?

      – Что?

      – С представителями радикального подполья, – терпеливо повторила Лайма.

      – Ах… да, знаю некоторых. Здесь все кого-то знают из них, республика-то маленькая.

      – Я бы хотела с ними увидеться.

      – Зачем?

      – Нужно.

      Аслан улыбнулся – как будто услышал глупость от маленького ребенка.

      – Лайма, с ними нельзя увидеться. Они не будут с тобой разговаривать.

      – Потому что я женщина? – понятливо сказала Лайма.

      – По многим причинам. В том числе и поэтому. Ты женщина, ты неверная. Я объяснял тебе, здесь очень традиционное общество.

      Лайма улыбнулась.

      – А ты мог бы с ними встретиться?

      – Мог бы. Но зачем?

      – Ну… кое-что передать. А я бы пока жила у тебя.

      И она подмигнула.

      – Что ты хочешь им передать? – не понял Аслан.

      – Ну… например деньги. Меня в принципе… интересует возможность сотрудничества.

      – Какого сотрудничества?

      Лайма пододвинулась ближе и взяла руки Аслана в свои.

      – Аслан, послушай. Мы понимаем, что ты сын своего народа и патриот своей земли. Но путь к освобождению долог, и вы пока сделали только первый шаг. Посмотри, что происходит с Украиной. Русские отпустили ее, но потом пришли за своим. С вами может произойти то же самое, вот почему мы бы хотели иметь контакты с вашими… лесными людьми, я правильно говорю?

      – Так не получится, – покачал головой Аслан, – ты не понимаешь. С ними невозможно договориться. С ними не о чем договариваться. Это бандиты, они несут зло в республику, несут зло людям. Они террористы, Лайма. Мы должны с ними бороться, понимаешь? Иначе не будет демократии.

      – Аслан, демократия может и подождать. Важнее другое.

      Аслан заподозрил неладное.

      – То есть? Как это так?

      – Понимаешь… вас никто не знает. Про вас никто не говорит. Ситуация в мире… не такова, чтобы мы могли выделять деньги кому попало. Но если вы окажете нам услугу… поверь, мы не забудем этого.

      – Постой. Кто это – мы?

      Лайма улыбнулась.

      – Мы – это Соединенные Штаты Америки.

      – Постой-ка. Ты же говорила, что ты латышка.

      – Да, я латышка, но я родилась в США. Сейчас я живу и работаю на