Умягчение злых сердец. Вера Колочкова

последних вопросов, извините.

      – А какая у них тональность?

      – Обвиняющая. В чем вы хотите меня обвинить? Что я купил кольцо с изумрудом, а не с бриллиантом?

      – Да полно, Филипп Сергеевич. Никакой обвиняющей тональности в моих вопросах нет. Я дознаватель, а не психоаналитик.

      – Что ж, и на том спасибо. Так я могу идти?

      – Сейчас я оформлю ваши объяснения, вам надо будет их подписать.

      – Да, только быстрее, пожалуйста. У меня очень мало времени.

      – Да, вот еще что, Филипп Сергеевич. Мне надо побеседовать с девочкой, с Настиной дочкой. В присутствии педагога и детского психолога, конечно.

      – Я уверяю вас, это лишнее. Давайте опустим эту формальность, прошу вас, пожалуйста. У девочки очень тонкая, неустойчивая психика, она и без того болезненно переживает случившееся. Не надо, прошу вас. Пожалейте ребенка. Тем более ее нет в городе.

      – А где же она?

      – Я отвез ее к своей сестре в Отрадное. Не надо ей присутствовать на похоронах, мне кажется.

      – Но как же… Она ведь должна проститься с матерью!

      – Нет. Для нее это будет настоящим шоком, повторяю, у девочки очень тонкая и хрупкая психика. Пусть она остается там, в Отрадном.

      – Но ведь все равно надо будет что-то решать… Она сирота, у нее нет никаких родственников, насколько я знаю.

      – Да что решать? Уже все решено. О ребенке я сам позабочусь, оформлю опеку на себя.

      – А вам разрешат? Ваш брак с Настей не был зарегистрирован, девочка проживала в вашем доме всего два месяца.

      – Разрешат. И даже не сомневайтесь. Не отдам я ее в детдом. Я знаю, что такое детдом, сам в детстве хлебнул этой прелести. Оформлю на себя опеку, а жить она будет у моей сестры в Отрадном. Там условия хорошие, дом большой, уютный, и хорошая школа недалеко. Сестра – одинокая женщина, ребенок ей в радость будет. И материальную сторону, само собой, обеспечу на должном уровне.

      – Да я все понимаю, конечно. Но вряд ли опека…

      – Нет, это вовсе не проблема, зря вы так думаете. Вы поймите, я не могу иначе, это мой долг перед Настей… И я все сделаю для ее дочери. Все, что могу… Извините, мне тяжело говорить. Не могли бы мы поскорее покончить с формальностями?

      – Да, да, конечно… Я быстро, – засуетилась Кира, отыскивая ручку под ворохом бумаг. – Еще десять минут, и я вас отпущу.

      В конце рабочего дня она сидела в кабинете Павла Петровича, докладывала о результатах дознания. Тот слушал, откинувшись на спинку стула, тер ладонью затылок, болезненно прикрыв глаза. Потом перебил нетерпеливо:

      – Да все понятно, можешь не продолжать… Нет никаких оснований для возбуждения уголовного дела, это сразу ясно было. Завтра оформишь все бумаги… Слушай, отчего у меня к вечеру всегда голова болит, а? Вроде я еще не старый.

      – Завтра дождь с грозой обещали. Циклон идет.

      – А, понятно. А у тебя голова не болит?

      – Нет.

      – А у меня болит, зараза… Коньячку со мной тяпнешь? Для расширения