Следствие по делу друга. Евгений Жироухов

небольшой материальчик. Кража шубы из универмага. Задержанная сидит в дежурной части… – Слышь, Вер, – перебила её Нина Степановна, поддёргивая под крышкой стола чулки. – В воскресенье у моего Серёжки день рождения. Где б мне чего-нибудь деликатесного раздобыть?

      Перед обеденным перерывом случилась тяжёлая дорожная авария и Благовского услали на место происшествия. Лишь к вечеру он вернулся в свой кабинет. Не успел он снять пальто, как милиционер из дежурной части привёл к нему ярко раскосмеченную тушью, губной помадой и лиловым кровоподтёком под глазом девчонку лет семнадцати, с ещё чисто детской мордашкой, но уже с выражением в глазах повидавшей кое-что в жизни женщины. – Что же вы свои обязанности не выполняете, – упрекнул Благовского милиционер. – Она у нас сидит без всякого оформления уже целый день. Мы, лично не собираемся по чьей-то прихоти нарушать законность. – Садись, – сердито рыкнул Благовский доставленной и покосился на Нину Степановну, одобрит ли та выработанный по её инструкциям тон. – Кто это тебя? – Благовский показал на синяк под глазом задержанной. – Продавщицы в магазине, – захлюпав носом, ответила девчонка и поправила падающие на лицо спутанные брюнетистые волосы. – Зараз-зы, злые, как собаки… Вешалками меня лупцевали. А сами-то какие подбля… – Но-но, не выражаться! – Благовский разгладил бланк протокола и начал задавать вопросы по анкетной части. – Так, значит, в детдоме жила? Сирота? Родители умерли, что ли? – Да не умерли. Мотаются где-то, – задержанная неопределённо махнула рукой. – А, может, уже и умерли… Чёрт с ними. – Ну, а сейчас, где обитаешь? – постепенно смягчающим голосом продолжал спрашивать Благовский. – У тёток живу в пригороде. То у одной, то у другой… Они меня долго терпеть не могут, начинают злиться. Так я по очереди у них. Пока у одной живу – другая успокаивается…

      Нина Степановна уже сложила свои дела в большой шкаф, кружку и пачку рафинада – в стол, оделась и собиралась уходить. Однако у самых дверей остановилась и сделала Благовскому последнее наставление: – Ты не рассусоливай, не рассусоливай. Допрашивай по существу. Оформляй протокол задержания и иди домой. На каждую ханыжку сердце тратить – здоровья не хватит. И до пенсии не доживёшь.

      После ухода наставницы Благовский почувствовал себя так, будто снял весь день жавшие ноги ботинки. Он включил настольную лампу, повертел в пальцах авторучку и тоном проницательного сыщика задал следующий вопрос: – Ну, а как же так нехорошо с шубой получилось, Чернова Аня, красавица писаная? – Да вот так, – улыбнулась задержанная и развела руками. – Что ж мне всю жизнь в этой детдомовской поддергаловке ходить? – она для убедительности подёргала за пуговицу короткого для неё, изрядно потёртого демисезонного пальтишки. – Другие расфуфырятся во всё иностранное – и им можно… – Так, то же не ворованное. Заработать надо! – Благовский покачал головой, показывая своё изумление. – Заработай – и покупай, что хочешь. Ты работаешь где-нибудь?..