Экстремальный диалог. Игорь Колосов

знаете, Андрей Анатольевич. Извините за беспокойство.

      И тотчас же вышла из кабинета, молниеносно, словно выбежала, он опомниться не успел. Он был уверен, что она продолжит свои уговоры, попытается выжать из него все, что возможно, но Яна повела себя, как обиженная девушка, которую парень не пригласил на свидание. Резкий переход оказался подобен пощечине. Или бокалу вина, выплеснутому в лицо.

      – Ничего, – только и сказал Андрей, но брюнетка его уже не слышала.

      Он перевел дыхание, отер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Вспотел не только лоб. Спина тоже мокрая: рубашка прилипла.

      Даже идя домой, он по-прежнему не мог объяснить, что же только что произошло.

      ГЛАВА 3

      1

      Мать поставила перед Андреем тарелку с ароматным фасолевым супом.

      – Тебе гречку или, может, отварить вермишель? – спросила она.

      – Зачем что-то варить? Если гречка есть, подогрей гречку.

      – Может, лучше вермишель?

      Андрей усмехнулся, покачал головой. Вот так всегда. Будет вокруг него суетиться, будто он – ребенок, не понимающий, чего он на самом деле хочет. Попроси он вермишель, она бы предложила гречку, расписывая, насколько полезна эта каша. И наоборот. Словно от правильного выбора второго блюда, по меньшей мере, зависело его здоровье.

      – Не надо, мама. Завтра сваришь вермишель.

      – Ладно.

      Некоторое время он молча поглощал свежеприготовленный суп. Мать возилась у плиты. Иногда он поглядывал на нее, если она поворачивалась к нему.

      Отец Андрея умер три года назад. Цирроз печени. Конечно, не последнюю роль сыграло излишнее увлечение алкоголем, но многие, кто заливал куда сильнее и чаще, по-прежнему живы.

      Мать сильно сдала за эти три года. Постарела. Как-то внезапно. Хорошо все-таки, что он опять живет здесь. И для матери сейчас это особенно важно. Она и раньше надышаться на него не могла, до сего дня относится к нему, как к ребенку, но теперь, потеряв мужа, сын для нее стал единственным по-настоящему родным существом. Его трехлетнюю отработку она перенесла не легче, чем службу в армии, хотя Андрей приезжал почти на каждые выходные.

      Любопытно, не будь он у матери единственным, она относилась бы к нему по-другому? Андрей склонялся к мнению, что ничего бы не изменилось. Он знал людей, кто был у родителей единственным, но там подобного обожания все-таки не было. Да, родители в подавляющем большинстве любят своих детей, однако разница всегда есть, в зависимости, сколько любви сердце человека вмещает изначально.

      Или ему так лишь казалось? Из-за того, что он смотрел на все со стороны, не являясь членом той или иной семьи? Из-за того, что любому человеку свое всегда ближе? Конечно, он ни в чем не был уверен.

      Мать забрала у него пустую тарелку.

      – Мам, положи кашу сюда.

      – Тут же суп был.

      – Ну и что? Зачем мыть лишнюю тарелку?

      – Ничего, помою, – она поставила перед ним гречку с двумя сосисками в другой тарелке.

      Андрей с аппетитом продолжил еду. Все-таки лучше всего – дома.

      Матери