Взрыв. Прошлое. Настоящее. Будущее.. Андреа Рэй

это? А по поводу упрямства, неужели вам, неуважаемый лидер, нравится, когда ваши приказы отказываются выполнять?

      – Потому что, – скорбно произносит он. – она может воздействовать только на одного человека, но мы над этим работаем. А приказы можно просто выполнять.

      – Я не стану делать нечто вроде вчерашнего. – передернув плечами, сообщаю ему я.

      – И не нужно, Моника сама неплохо справится.

      – Ну и зачем ей тогда Уильям? – насмешливо спрашиваю я, хотя мне действительно важно это знать.

      – О, все предельно просто: он чувствует, когда ему лгут, что делает пытки гораздо более эффективными.

      Вот как он понял, что я ему лгала. Он не умен, он просто знал, что я лгу. Стараясь скрыть удивление и досаду, я отворачиваюсь и сажусь на кровать, а Ник устраивается на стуле напротив.

      – И зачем нужна я? Для полномасштабного уничтожения?

      – Как грубо, – отзывается он. – но и такое может пригодиться. К тому же, что-то мне подсказывает, что то, где ты сейчас – далеко не предел.

      – Приятно слышать. – хмыкаю я.

      – Ну, а с твоей подругой, (Силен, верно?) ты просто незаменима. Вы две изрядно попортили мои хауберды.

      Я думаю о том, чтобы издевательски извиниться, но рот работает быстрее мозга.

      – Силен? Что ты… – я обрываю себя так быстро, как могу, но этого явно недостаточно

      – Интересно? – Ник подается вперед, заглядывая мне в глаза, и я зажмуриваюсь, приказываю себе успокоиться, но произношу не так спокойно, как мне хотелось бы:

      – Где она?

      – В безопасности. Пока ты здесь.

      – Я хочу ее видеть.

      – Извини, но это невозможно. Она сейчас немного занята.

      – Чем же?

      – Объясняет нам, где остров.

      – Что ты с ней сделал? – я стискиваю челюсть, стараясь не заорать.

      – Я? Ничего. Но сказать то же о Монике не могу. – так, словно она вышла выпить чашку чая, говорит он.

      Не знаю, что именно так меня взбесило, но мысль о том, что Моника пытает Силен заставляет меня действовать. Я сама не замечаю, как в моей руке оказывается нож для масла, я даже не помнила, что он там был. Так быстро, как только могу, подношу нож к горлу Ника, но он не шевелится и страха явно не испытывает, наоборот, в его глазах светится удовлетворение, как будто он ждал чего-то подобного. Но как? Даже я не знаю, зачем я это делаю. Ведь Силен мне никто, но при одной только мысли, что Моника добралась до нее, а Ник это допустил, мне хочется перерезать ему горло.

      – Успокойся. – требует он.

      – Ты сейчас же отведешь меня к ней и дашь нам уйти, или в этом чертовом месте не останется никого, кем бы ты мог командовать. Да и командовать будет некому. —сквозь зубы говорю я.

      – Ты убьешь и себя, и ее? – недоверчиво спрашивает он.

      – Если это то, что я должна сделать, чтобы избавиться от вас, да. – отвечаю я с уверенностью, которой не ощущаю.

      – Наверное, мне никогда не понять, как работает твоя логика.

      – Поведешь сам или придется заставить?

      – Ты