Банк. Том 1. Inkoгnиto

разводом совсем перестал обращать внимание. Когда он почувствовал, что проблема, над которой он работал около двадцати пяти лет, возможно, решаема, Семен ненадолго отвлекся от своих дел и обвел жену вокруг пальца с прямо таки с истинно математической точностью. Отец, у которого была квартира в районе Кропоткинской, задышал на ладан, поэтому он развелся с женой, даже обменяв при разделе имущества полученную трехкомнатную квартиру на ее убогую двушку. Зато, после смерти отца, продав его квартиру на еще не названной так золотой миле за восемьсот тысяч, Семен имел тысяч шестьдесят в год, положив по половине денег в разные банки. Делить эту сумму после развода, само собой, не требовалось, да и жизнь поспокойнее стала. Сегодня он разговаривал с собой особенно громко, так как проблема была на пороге решения.

      «Да, много ты времени на это потратил» – подумал Семен, отвлекшись. Несмотря на то, что он был предельно сосредоточенным, Семен невольно вспомнил свою предшествующую жизнь. Как его, отличника, колотили в первом классе… И как бросили, месяца через три-четыре после того, как Семен записался в секцию самбо. Первое место на олимпиаде по математике в школьные годы, взятое с таким отрывом, что второе и последующие места решили не присуждать… Мехмат МГУ, на котором он учился, конечно, с трудом, но не с таким, как остальные. Злобно завидующие сокурскники (таковых было немного и уровень злобности коррелировал с их бесталанностью) ругаясь, говорили, что Семен по-жизни пребывает в N-мерных векторных пространствах и это помогает ему в решении всех задач. Он и не отлаивался, зная жизненное правило о том, что никогда не надо спорить с дураками, так как люди не заметят разницы между спорящими. Это делали за Семена завидующие по-доброму таланты, признававшие, однако, его превосходство. После реплик о том, что критики Семена сами регулярно бывают в таких пространствах, только не помнят ничего, так как хорошо выпили перед этим и последующего хихиканья вопрос на время закрывался. Приглашение в КГБ на последнем курсе, «от которого нельзя было отказаться» в советское время. Проникновение на работе в настолько абстрактные области математики, и в особенности теории множеств, о которых он даже на мехмате и представления-то не имел… Именно тогда зародилось Дело всей его жизни. Ломанье американских шифров… Он усмехнулся, вспомнив о том, как разломал систему кодирования, в основе которой лежали псевдослучайные данные об атмосферном давлении, направлении ветра, электронном шуме и прочей ерунде, снимаемой датчиками в определенном месте в США… Сначала разведчики узнали, где именно стоят датчики, потом, прикинувшись монтерами или мойщиками окон, поставили свои миниатюрные датчики на крыше недалеко от американских… А дальше – год с небольшим работы и чтение секретных документов в течении двух с половиной лет, пока это не сдал сбежавший на Запад «крот»… Удивление коллег, когда недавно