Дневник интриганки. Кайя Асмодей

не знаю, что чувствовала она, вынужденная сидеть напротив мужчины, которому было наплевать на нас шестнадцать лет, да и сейчас, но я его просто возненавидела.

      Мама тронула меня за плечо и неестественно веселым голосом предложила:

      – Стефания, расскажи немного Андрею о себе!

      – Это что, интервью? – ощетинилась я.

      Одна бровь отца изогнулась.

      – Что за странное имя! Над тобой в школе не смеются?

      – У нас прибалтийско-польские корни, это имя выбрала для меня прабабушка. И нет, никто надо мной не смеется в школе!

      Андрей поднял на меня глаза, наши взгляды скрестились, как шпаги.

      – И как мне тебя звать?

      Я молчала. Потому что не хотела, чтобы он меня вообще как-то звал.

      – Друзья зовут ее Теф, – подсказала мама. – Я иногда зову Фаня. Милая, не хочешь рассказать Андрею…

      – Не особо, – я соскочила с высокого табурета, – устала, пойду спать.

      Выходя из кухни, я услышала, как Андрей раздраженно спросил:

      – Она всегда такая дерзкая?

      – Нет. Она хорошая девочка. Ей просто трудно. Она в чужом городе, остается с чужим, по сути, ей человеком и…

      – Хочешь совет? Все просто! Не оставляй ее тут!

      Я вздохнула. Уж я-то знала, моей маме советы ничьи не нужны.

      Я заглянула в ванну, закрылась на защелку и приняла душ. В поисках зубной пасты я обследовала ящички. В одном из них я наткнулась просто на гору презервативов. Вот как, а мой отец предусмотрительный и осторожный. Но совершенно очевидно, таким он был не всегда. Иначе я бы здесь не стояла.

      Я выключила свет и, подсвечивая путь к дивану мобильником, юркнула под одеяло. Спать не хотелось, и я зашла в Интернет. Мой новый знакомый был онлайн. И я решила ему написать.

      Tef: «Что делаешь?»

      Он ответил лишь через пять минут.

      LI$: «Ищу на карте Мухосранск, из которого ты приехала, чтобы поддержать с тобой разговор».

      У меня к лицу прилил жар, а сердце заколотилось быстрее.

      Tef: «Это было… грубо!»

      LI$: «Ну, возможно, так будет лучше? ☺☺☺????»

      Tef: «Считаешь, что говорить гадости с улыбкой приличнее?»

      LI$: «Гадость, сказанная с улыбкой, – это шутка. А гадость, сказанная с серьезным видом, – это оскорбление».

      Tef: «А мне кажется, оскорбление – есть оскорбление, сколько ни пытайся его завуалировать ухмылочками!»

      LI$: «Тебе кажется!»

      Продолжать с ним беседу мне расхотелось. Вряд ли мы подружимся. Поэтому я кинула на прощание: «Спокойной ночи, некультурный питерский мальчик!» – и отложила мобильник.

      Через двадцать минут пришла мама и тихонько легла рядом.

      – Мам, – позвала я.

      – Да.

      – Я ненавижу его.

      Она не спросила кого. И так было ясно, что Андрея.

      – Ненависть – скверное чувство, и от него тяжело лишь тебе, – тихо сказала мама. – Он ничего плохого тебе не сделал.

      – Хорошего