Дневник интриганки. Кайя Асмодей

розыгрыш?

      Я покосилась на мать, и мне стало не по себе.

      – Ты не предупредила его о нашем приезде? – шепотом спросила я.

      Ответ был очевиден.

      – Андрей, я никогда тебя ни о чем не просила, – отстраняя его и проходя в квартиру, промолвила моя мама. Мне она жестом показала следовать за ней. Красная от стыда, я потащила чемодан мимо мужчины в прихожую. Новоиспеченный папочка не остановил меня, хотя на его красивом лощеном лице было написано, что он очень хотел.

      Прихожая оказалась просторной и светлой, больше моей комнаты дома, со встроенными зеркальными шкафами, кафельным полом и потолком со множеством лампочек. Не то что темный коридорчик со старым, обрезанным по размеру паласом в нашей двушке.

      А мать между тем продолжила свою речь:

      – Я хоть раз обратилась к тебе? Требовала алиментов или еще чего-то?

      Андрей молчал. Или мне нужно называть его отцом? Для отца, пожалуй, он слишком молод и хорош собой.

      – Настало время и тебе что-то сделать для своего ребенка.

      – Что именно?

      – Я уеду на год в Англию… – И мать умолкла, позволив остальное додумать Андрею самому.

      И он додумал, на его лощеном лице отразился ужас. Он покосился на меня и выпалил:

      – Да она даже не похожа на меня!

      Моя мама пожала плечами.

      – Сделай тест. У тебя ведь две комнаты?

      – Две. Вернее, одна. Вторая занята.

      Мама толкнула одну дверь – за ней оказалась спальня в черно-серых тонах с огромной кроватью. Тогда мать открыла другую дверь, за ней оказался мини-тренажерный зал. На стене огромная плазма, на окне и балконной двери вертикальные жалюзи. Вдоль стены стеллаж, на котором блестели стройным рядом награды «Лучший маркетолог отдела», «Маркетолог года» и другие. Там же стоял небольшой столик с компьютером, сканером и принтером.

      Андрей самодовольно улыбнулся, и в его васильковых глазах, цветом и разрезом в точности как у меня, загорелся огонек злорадства.

      – Как видишь, Света, разместиться у меня негде. Здесь лишь одна кровать – в моей спальне. Э-э… девочка остаться тут не может. Прости, я бы рад помочь, но сама видишь…

      – Бросишь ей матрас вон там, – указала моя находчивая мама на угол комнаты возле беговой дорожки. Ей много не надо. Козлик. – Она обернулась ко мне и, ласково коснувшись щеки, взяла чемодан и внесла в комнату с тренажерами. – Тебе здесь будет замечательно, посмотри, даже телевизор есть! Плоский, очень замечательно!

      Мне казалось, что все происходящее – это не по-настоящему. Такого просто не могло приключиться.

      – Света, можно с тобой поговорить? – Ноздри Андрея раздувались, он, похоже, сдерживался из последних сил.

      Мама улыбнулась и, закрыв меня в тренажерном зале, сказала моему отцу:

      – Я смотрю, ты все такая же эгоистичная скотина.

      – А ты все такая же эксцентричная деревенщина, которая так ничего и не поняла…

      Их голоса удалялись, да мне и не хотелось прислушиваться. Единственное, чего мне хотелось, – это убраться отсюда. Еще никогда я не испытывала такой стыд за