Красные пинкертоны. Вячеслав Белоусов

её мысли найдут практическое подтверждение. Будущее за мировым пролетариатом. Любовь должна быть свободной. И отдаваться любви надо легко, словно опрокинуть в себя стакан воды. Вот что она провозгласила!

      – Надо почитать, – восхитился Иорин.

      – Почитай, почитай, голубчик, – кивнул Странников. – Сам Дыбенко[9] по ней страдает! Кстати, где мы находимся? Почему топчемся на месте? А это что за забор?..

      – Выходит, вот с кого наша Венокурова пример берёт! – восхищался Иорин, съедаемый откровением.

      – Ты – бестолочь, чтобы разобраться, – бурчал Странников. – Читал бы больше, нежели к Алексеевой-то нырять.

      – Так я туда, ежели при вас. А так ни ногой…

      – Прошу прощения, господа хорошие! – оборвал их разговор внезапно появившийся мужчина в милицейской форме.

      Следовало бы упомянуть, что наблюдал он за ними уже добрых десять – пятнадцать минут, пока не убедился, что состояние обоих не позволит им выбраться из злосчастного закутка в заборе, куда они непонятным образом завалились. Один физически не мог, другой не соображал, как это сделать.

      Впрочем, милиционер их нисколько не смутил, а Иорин, наоборот, обрадовался помощнику, поманил его ближе и рукой, и мимикой лица, на мгновение потеряв дар речи от неожиданности.

      – Предъявите документы! – не был настроен на мирный лад страж порядка. – Кто такие?

      – А ты кто такой? – явно не в силах поднять глаза, с трудом выговорил Странников.

      – Агент губернского розыска Ковригин, – представился тот с довольно грозным видом.

      – А я Странников! Слыхал? – качнулся навстречу Странников. – Дерзить мне вздумал?.. Скажи своему начальнику, чтоб посадил тебя под арест.

      – Что?! – выкатил тот глаза на лоб.

      – Скажи, скажи, товарищ Ковригин, – миролюбиво подёргал за рукав милиционера Иорин. – Василия Петровича надо слушаться. Это не просто человек, это сам ответственный секретарь губкома! Только сначала помоги мне довести его куда-нибудь присесть. Тут портовый сад недалеко был. Посидим с ним на ветерочке. Обдует с Волги, и всё будет нормальненько. А то Мария Яковлевна, супруга его, разволнуется. Ну, давай, помогай!

      И они вдвоём, подхватив под руки третьего, предприняли попытку достичь предполагаемой цели. Милиционер, видимо, растерялся от бесцеремонной наглости обоих да и стерёгся возможной важности персон, поэтому старался добросовестно. Попытка им удалась, до портового сада действительно оказалось рукой подать.

      – И меня не знаешь? – спросил милиционера Иорин, когда они закурили, оказавшись на скамейке; Странников уже похрапывал в серёдке.

      – Наш? – сомневаясь, всмотрелся агент, сообразив, что лучше поменьше задавать вопросов.

      – Нет. Гражданский я, – хмыкнул Иорин, пустил струю дыма в лицо любопытствующему. – Но из учреждения. – И, неопределённо откинув голову назад, поправил съехавший галстук.

      – Справитесь теперь сами?

      – Здесь близко.

      – Тогда я пошёл? – начал прощаться агент.

      – Давай, –

9

Дыбенко П.Е. – матрос, в 1917 г. председатель Центробалта, в Гражданскую войну – начдив, советский военачальник, командарм 2-го ранга.