Пассажир. Натиг Расулзаде

То есть, не вся, а участок за нашим Домом. Мы не знаем, что это. Мы туда не ходим ночью. Из-за этих огней все и думают, что здесь Городок. Но нет никакого Городка. Да вы сами можете убедиться, – сказав это, Телеграфист, сняв цилиндр, приглашает Пассажира пройти с ним в конец платформы.

      Пассажир идет с ним и видит такую же нескончаемую степь позади платформы, как и впереди. За ними бесшумно следует толпа обитателей Дома.

      – Вот это да! – опешив, произносит Пассажир.

      – Нет никакого Городка, – повторяет Телеграфист нервно, – Никакого-о-о Городка-а-а! Если хотите, можете и в бинокль посмотреть, – он снимает с груди мощный бинокль и протягивает Пассажиру.

      Тот машинально берет бинокль и смотрит на степь позади станции.

      – Вот так! Убедились? – Телеграфист отнимает у него бинокль, – Отдайте, это мой бинокль… Никакого городка… Но пассажиры поезда не знают об этом. Они-то проезжают отсюда только ночью, когда в степи за нашим Домом во всю полыхают огни. И тем, кто не спит чудится Городок. Поезд здесь стоит пять секунд. Да и то не всегда. А в последние несколько лет вовсе не останавливается. Вот и прозвали по неведению – Городок. Но здесь, кроме нашего Дома ничего нет, вот так!

      – Да, – машинально отвечает Пассажир, не в силах сразу переварить столь нелепую информацию. – Скажите, а когда будет следующий поезд?

      – Следующий поезд!? – Начальник просто ужаснулся вопросу.

      – Вы с таким же успехом могли бы спросить о сроках моей смерти, – говорит Телеграфист, – Есть многое на свете, друг… Какой друг? – обращается он к толпе, – Я уже начинаю забывать…

      – Друг Горацио, – подсказывают за спиной у него тихо, голосом суфлера.

      – Вот именно – друг Горацио… что и не снилось нашим мудрецам. – цитирует он Шекспира. – так что, когда будет следующий поезд, и будет ли он вообще, это одному только Богу известно.

      – Поезда мимо нашего Дома идут крайне нерегулярно, – говорит девица неопределенного возраста, очень жеманно в каком-то трудно угадываемом костюме 18 века, – следующий может быть через неделю, а может – через год. Однажды уже случалось такое: поезда не было четырнадцать месяцев. Мы даже и не ждем их больше. Поэтому мы все так удивились, увидев вас тут. Здесь уже много лет никто не выходит. – И неожиданно, совершенно другим тоном, с любопытством ребенка, – А что у вас в сумке?

      – Что в сумке? – машинально повторяет Пассажир в крайнем замешательстве, – А что же… Что же теперь мне делать?

      – Да-а, задача… – озабоченно произносит Начальник станции, почесывая затылок.

      – С одним неизвестным, – подхватывает Телеграфист, показывая на Пассажира и заливаясь идиотским смехом.

      Все обитатели Дома, кроме старого Начальника, подхватывают смех и смеются долго, как ненормальные.

      Пассажир со страхом смотрит на них.

      – Мы вас устроим, – говорит Начальник, – так и быть. Не выбрасывать же вас на улицу…

      – Точнее – в степь! – снова вклинивается телеграфист.

      Очередная порция всеобщего жуткого смеха. Теперь даже Начальник позволил себе немного