Жаркое лето 2014 года. Серж Бэст

танцорами, актёрами, певцами, моделями, стилистами – фотографии которых пестрели в глянцевых журналах и украшали спальни многих московских девушек.

      Но, ни один из них не мог сравниться с Тарумом, никто не волновал её так, как он. Он был в её глазах настоящим мужчиной, а не рафинированным продуктом стилистов, окружавших её повсюду. Впрочем, и не только её, она вспомнила, как университетские подруги ещё год назад жадно пожирали вожделённым взглядом молодого курсанта-пограничника, сидевшего рядом с ней за именинным столом.

      Сейчас же Тарум шёл в сторону её дома, нет сомнений, что он идёт к ней. Откуда он узнал её адрес? Впрочем, чему она удивляется, его дед эфэсбэшник, отец тоже. Что делать? Открывать ему двери? Но ведь это глупо?

      Чёрт возьми, он вошёл в подъезд. А она совершенно забыла, что на ней простенький ситцевый халат, в котором она бегала ещё девчонкой-школьницей. Остаётся одно – не открывать ему. А вдруг он заметил её в окне?

      Раздался звонок на входной двери, повинуясь которому она выскочила в коридор и замерла в шаге от двери. У неё пересохло во рту, ей казалось, что она слышала его дыхание. Кто бы знал, оказывается, можно прийти в возбуждение от одной мысли, что там, за дверью стоит тот, которого постоянно видишь в своих плотских снах.

      – Инна, это я Тарум, открой! Я знаю, что ты дома, так как видел тебя в окне.

      Делать нечего, нужно открывать ему.

      – Ба! Тарум! А я думала, что ты уже уехал на свой Кавказ, не попрощавшись со мной, – молвила она, открывая ему двери.

      Её глаза были наполнены искренней радостью, и её теперь абсолютно не волновало, что её голое тело прикрывал старенький халатик. Самое главное, что Тарум снова рядом с ней и это хороший знак. Она взглянула на его лицо: до боли знакомый, красиво очерченный рот, одновременно чувственный и жёсткий и этот нос горца, прямой и гордый, с лёгкой горбинкой!

      Тарум охватил её взглядом с ног до головы.

      Его тёмные глубокие глаза, излучавшие неприкрытый сексуальный интерес, заставили её сердце сжаться.

      – Привет мой милый друг! Ты не поверишь, но я рад видеть тебя, – сказал Тарум, и нежно обняв её, поцеловал в щеку. – Я очень скучал по тебе…

      От этих слов, произнесённых самым сексуальным голосом, какой она когда-либо слышала, – загадочным сплавом вайнахского и русского оттенков, – она тут же отказалась от маски безразличия к нему, которую намеревалась надеть.

      – Ты когда уезжаешь на свой Кавказ? – спросила она, и голос её предательски задрожал.

      Ей вдруг почему-то трудно было говорить: в горле у неё пересохло, язык стал жёстким, как наждачная бумага.

      – Что с тобой, Инна? Ты плохо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Тарум. – Может быть, тебе стоит прилечь на диванчик?

      – Нет, я в полной норме, – ответила она, и на её губах заиграла лёгкая улыбка. – Меня и так смутило в тебе кое-что, а ты ещё предлагаешь прилечь на диванчик.

      – И что тебя смутило?

      – Твои