Кацетница. Дмитрий Аккерман

Кристины.

      Все-таки жизнь меня ничему не научила. Ну был же у Крис телефон, и автоматы на улице попадались. Что стоило ей сначала позвонить – нет, поперлась сразу.

      На звонок дверь открыл какой-то русский. Открыл сразу, не спрашивая. Внимательно на меня посмотрел:

      – Тебе кого, девочка?

      – Ой… мне Кристину… а Гревски здесь живут?

      – Хм… ну-ка, зайди.

      Мне бы тут дернуть вниз по лестнице – а я, как дура, шагнула за порог, и за мной захлопнулась дверь. Мужик был в майке и солдатских штанах. Он стоял напротив меня и выжидающе смотрел:

      – Ты полька?

      – Галичанка.

      – Нет такой национальности. Украинка, значит. Как фамилия?

      – Дяденька, можно, я пойду?

      – Нет.

      Я на секунду задумалась. Если меня искали, то свою фамилию называть было нельзя. Медлить и раздумывать – тоже. Я вспомнила фамилию покойной бабушки:

      – Зойчук. Анна Зойчук.

      – Откуда знаешь Кристину?

      – Учились вместе.

      – И?

      – Что?

      – Долго учились-то?

      – Ну, до прошлого года…

      Все это время я мучительно соображала, что если за время моего отсутствия с Крис что-то случилось, то это означает, что меня не было в городе. Где же я была? Черт возьми, ну где?

      – А потом мы с мамой уехали… в Могилев.

      – А-а-а… понятно, – мужик задумался. Внимательно осмотрел меня с ног до головы, его глаза задержались на моей руке.

      – Ну-ка, покажи. Это что у тебя?

      – Часы…, – я чуть не добавила «папины», но осеклась.

      – Не очень дорогие часы для такой девочки?

      – Я… мне мама дала. Чтобы я… вовремя домой пришла.

      – Да? Смотри, зря ты в них ходишь. Тут, во Львове, столько бандитов, а часы золотые. Отберут и не пожалеют.

      Я согласно кивнула.

      – В общем, дуй отсюда. И больше не появляйся. Теперь я здесь живу.

      – А Кристина…, – тупо спросила я.

      – А Кристины твоей больше здесь нет. И не будет. Все, до свидания, – мужик открыл дверь и дал мне легкого пинка.

      Я выскочила на улицу и только тут поняла, что все могло обернуться гораздо хуже. Мужик точно был военным, и ему ничего не стоило вызвать чекистов – так, на всякий случай. И я бы влипла.

      Теперь я была осторожнее, и дом Али сначала осмотрела снаружи. Вроде все было в порядке, вон и ее платье болтается на веревке. А вот и сама Аля – скользнула по мне взглядом, отвернулась, потом замерла, завизжала на всю улицу и кинулась обниматься.

      Все-таки смешно. Мы становимся все взрослее, а встречаемся, как тогда, когда нам было пять лет.

      Конечно же, после объятий с ее родителями, мы заперлись у нее в спальне и болтали до вечера. Аля не знала точно, куда увезли Кристину – она знала только, что ее отца арестовали как польского шпиона. Вместе с ним исчезли и Кристина с мамой. Аля опасалась, что