Тайна янтарного амулета. Валерий Сергеев

травы, про лечение, как скотины, так и людей, словом, тяготел к знахарству.

      Петеру было тринадцать. Был он хоть и моложе своих братьев Ганса и Курта, зато более рассудительный, вдумчивый и хозяйственный. Он не собирался идти в моря, его не интересовали книги, зато работу на земле отрок считал своим делом и стремился к нему всей душой. Он заботился о животных, когда те ещё находились в хозяйстве Паулихтеров, копался на грядках в огороде, пахал землю, и в свои тринадцать выглядел почти сформировавшимся мужчиной.

      Всеобщим любимцем в семье был одиннадцатилетний Пауль – розовощёкий крепыш с вихрастой головой. Он любил лес, часами мог пропадать в нём, собирая грибы или ягоды, слушая пение птиц, любуясь полянками и опушками, холмами или низинами, игрой света и тени, опадающими листьями, или просто упиваясь тишиной. Он мог наслаждаться и морем, но лес ему был всё-таки ближе. Пауль охотно помогал матери по дому, чего от Ганса или Курта добиться было нелегко. Он вообще никому не мог отказать в помощи, и делал всё легко и с улыбкой. Он свято верил, что впереди в его жизни – только хорошее. А если и не во всём, то это – неважно: как-нибудь да выкарабкается из передряг!

      Последние годы для семьи Паулихтер выдались непростыми. Мать часто болела, а в доме частенько не было никакой еды. Как-то раз, услышав от соседских парней о том, что ловля янтаря, если взяться за неё осторожно и не попадаться в руки береговой охраны, – дело весьма прибыльное, братья решили заняться именно этим ремеслом. Продумали тактику ловли солнечного камня (особенно расстарался Курт, обсуждая каждую деталь), соорудили себе сачки подобающих размеров и отправились на промысел. В первый же день им удалось наловить около пяти фунтов янтаря. Они продали его жадному скупщику Гюнтеру за два дуката. Начало было положено. В тот день семья впервые за долгое время наелась досыта, и решение продолжать это незаконное ремесло было принято окончательно. Конечно, об этом никто из соседей не должен был даже догадываться.

      – О, трое мокрые, а четвёртый сух, – заметил Иеремия, сидя за столом вместе с Иоганной, когда братья появились на пороге. Взрослые пили чай в тишине. – Похоже, что стоял на стрёме, пока его братья добывали янтарь… Замечу – незаконно добывали, с риском для жизни… Не так ли, детки?

      Взгляд старого пекаря был тяжёл. Четвёрка молодых людей сразу стушевалась.

      – О чём ты, дядя Иеремия, – ответил Ганс, опуская глаза. – Мы просто искупались маленько. Вода ещё тёплая…

      – Побегали по воде, забрызгались, – подтвердил Курт, глядя куда-то в угол комнаты.

      – Одежду заодно постирали, – добавил Петер и вытер нос.

      – Замёрзнете ведь, мальчишки, – озабочено проговорила мать, обхватив чашку ладонями. – Где я найду деньги на лекаря?

      – Интересно, – медленно проговорил Иеремия, испытующе глядя на ребят, – тому, кто решил закончить жизнь в петле на Висельном холме, нужен ли врач?

      – Да